Паломничество жонглера (фрагмент)
Шрифт:
"И правильно делает!"
– Вы были когда-нибудь в ллусимском Храме?
– За свою жонглерскую жизнь я был в стольких местах, что всех и не упомнишь, - Гвоздь шагнул к столу, заставляя ее смотреть снизу вверх - или подняться с кресла.
– К чему эти разговоры, госпожа? Разве имеет значение, был я на Ллусиме, не был?
– Может, и имеет - и большее, чем вы представляете. Вы действительно родились в Мьекре, господин Кайнор?
– Да вроде никаких особых семейных легенд по этому поводу не водилось, - произнес он осторожно.
– Хотя, опять же, времени много прошло, что-то
– Нет, все правильно. Вы должны были родиться именно в Мьекре... Но скажите, господин Кайнор...
– она замялась.
– Да не стесняйтесь, графиня, отвечу на любые вопросы, кроме уж самых неприличных. Вы ведь не из праздного любопытства, верно? Это небось батюшка вам завещал меня порасспросить.
– По ее глазам Гвоздь понял, что неожиданно для самого себя угадал. Ну что же, тем лучше. По вопросам покойника вполне можно будет составить представление о том, чего же хотел граф-захребетник.
– Спрашивайте, - кивнул Гвоздь чернявой.
– Я не шучу.
– Вы умеете?
– не удержалась она.
– Иногда - да. Спрашивайте, графиня.
– Вы были в семье не единственным ребенком, так?
– У меня был брат.
– Он тоже жонглер?
– Он покойник, графиня. Но при жизни был вполне добропорядочным селянином. Кроликов разводил, морковку выращивал. Как и мои родители. Это я, такой-сякой, решил собственным примером подтвердить народную мудрость про "в семье не без урода" - и ушел из дому.
– Почему?
– Что "почему"?
– Почему вы ушли? Вам родители сказали, что вы не их родной сын, так?
"Ах во-от оно что!"
Кайнор помолчал, пощелкивая пальцами.
– Да, - сказал он наконец, - верно, графиня. Я действительно оказался подкидышем - но из дому я ушел не из-за этого... уж не знаю, поверите ли. А что, покойный ваш батюшка часом не отписал ли мне часть своего наследства?
Теперь настал ее черед смеяться:
– Нет, что вы! С чего это вы решили?
– Ваш батюшка был захребетником. И - кажется - не причислен Церковью к сонму святых. Да и откуда еще, скажите-ка, он мог знать такие душещипательные подробности о никому не известном мальчишке из никому не известного города...
– Хотел добавить кое-что еще - сдержался.
– Вот я и делаю выводы...
– Ошибочные!
– в ее голосе зазвенела сталь захребетниковых мечей да-а, порода - она проступает, как ни прячь!
– Ошибочные, господин Кайнор! Просто отцу нравилось ваше творчество и он интересовался вами при жизни. И завещал, чтобы вы сопровождали меня в паломничестве к Ллусиму.
– Она даже не сделала паузы перед словом "творчество", и это, заклюй его Цапля, Кайнору понравилось!
– Так-то оно так, графиня. Однако, замечу, ваш батюшка кое о чем забыл - или же попросту не успел сделать это, что в данном случае одно и то же. Не догадываетесь, о чем я? Он, графиня, позабыл - вот досада!
– спросить моего мнения: хочу ли я тратить время на ллусимское паломничество. А я - не хочу.
– Вам заплатили...
– ну вот, опять те же самые стальные нотки в голосе - зря она это, ох зря!
– Мне заплатили за то, что я, бросив все, отправлюсь с посланными вами людьми туда, куда они велят
– он снова издевательски вздернул бровь. Видел: да, она готова и на такой вариант. Но - вопреки Кайноровым ожиданиям - графинька о мешке промолчала.
– Чего вы хотите? Еще денег?
Он развел руками и засмеялся:
– Мы приходим ни с чем и уходим ни с чем.
И живешь средь дворцов ли, средь смрадных пещер,
все равно твои руки пусты после смерти.
А душе драгоценностей груды - зачем?
– Неплохие стихи. Значит, деньги вам не нужны. Тогда - что?
– Ничего, графиня.
– Так не бывает.
– Бывает. Просто иногда в это очень трудно поверить. Особенно если тебе самой чего-нибудь дозарезу нужно.
– Ладно, - она наконец поднялась из кресла, но лишь для того, чтобы решительно прихлопнуть ладошкой по столешнице.
– Я не хотела... вы сами меня вынудили. Выгляните-ка в окно.
Это окно выходило во внутренний дворик - на котором сейчас стояли до боли знакомые Гвоздю фургоны.
– Да, господин Кайнор. Я вполне допускаю, что вам действительно ничего не нужно. Но кое-что нужно будет вашим... как это получится? "сотруппникам", да? Я изучала разные философские школы и знаю об учении "отрекшихся от мира". Если помните, прежде, чем избавиться от желаний, они избавляются от привязанностей. Мудрые люди, господин...
Он не дал ей договорить, в два прыжка преодолел расстояние, разделявшее их, и приставил к горлу чернявой шпильку, выдернутую из ее же прически. Кожа у графини была гладкой и шелковистой, упругое тело пахло грушами. Но глаза по-прежнему казались темными горошинами льда.
– Убьете меня?
– говорить ей было нелегко, и - да, она перепугалась до смерти. Но быстро взяла себя в руки.
– Убьете - и что дальше? Вы не уйдете отсюда, а даже если уйдете, вас быстро найдут. А ваших сотруппников и искать-то не придется. Так что отпустите меня - и поговорим наконец как взрослые люди, а не как язвительный старший брат с сестричкой-дурочкой. Отпустите меня, ну же!
Он отпустил, но шпильку оставил себе.
– С вашими друзьями ничего не случится. Их будут кормить, одевать - не по-королевски, но вполне прилично. И им заплатят достаточно, чтобы компенсировать издержки. А мы с вами съездим к Ллусиму - и по возвращении их отпустят. Вы тоже будете свободны от каких-либо обязательств.
Он постоял секунд пять, не больше, сжимая от бессилия кулаки. Потом разжал. И заглянул ей в глаза.
– Не буду. Сейчас, графиня, мы с вами подписали два договора. Первый вы получили от меня не слишком-то честным способом - зверобоги вам судьи. Второй я дарю вам совершенно бесплатно. Согласно первому, я съезжу с вами в это проклятое паломничество к Ллусиму. Согласно второму... согласно второму, графиня, отныне и до конца своих дней вы обзаводитесь человеком, который будет мстить вам за это принуждение.