Палуба
Шрифт:
— Ну, знаете ли, эти люди хотя бы платят. Один из офицеров команды сказал мне, что некоторые в этих круизах вообще плывут бесплатно, потому как соглашаются танцевать и играть в “бинго” со всеми этими старушенциями с выкрашенными в голубой цвет волосами.
Слишком поздно Гевин узнал, что его знакомая блондинка была дочкой одного жирного типа, председателя ассоциации специалистов по продажам. Именно его ассоциация занималась проведением соревнований сотрудников в борьбе за возможность хоть раз в жизни сплавать в первоклассном трансатлантическом круизе.
Гевин заказал себе джин с тоником и устроился у стойки бара. Рядом примостились три группки женщин. Все потягивали из бокалов водку
— Ты слишком хочешь этого, дорогая, — как-то сказал ей Гевин, — у тебя все твои намерения на лице написаны. Надо быть поспокойнее, перестать паниковать, расслабиться.
А вообще Сильви Гевину нравилась. Она была веселой. К тому же они друг друга хорошо понимали. И даже частенько обменивались мнениями о тех старушенциях, которых он опекал, и о тех старикашках, которых пыталась захомутать Сильви.
Гевин вздохнул. “Пора опять браться за работу, — решил он, заметив столик, где восседали две женщины лет шестидесяти. Их алчные взгляды были устремлены в собиравшуюся в зале толпу пассажиров. — Ретта Батлера вы, дамочки, здесь все равно не найдете”, — усмехнулся про себя Гевин и направился было к их столику. Вдруг он замер, увидев двух женщин, только что появившихся в дверях коктейльного зала. Конечно, это была она, Нора Риган Рейли. Ошибиться он не мог. Эта маленькая стройная фигура, хорошенькое личико, светлые, вьющиеся волосы. Она несколько раз выступала у Гевина в радиопрограмме, когда он был ведущим. Более того, оказалась чуть ли не последним гостем его передачи год назад, как раз накануне ее закрытия. Так значит, рядом с ней ее муженек, глава похоронной конторы. Вот уж, наверное, отвратная работенка! Гевин бросился приветствовать своих знакомых, сразу же войдя в свой бывший образ ведущего ток-шоу.
— Нора Риган Рейли! — сияя, завопил он.
— Тише, тише, — попытались остановить его Нора и Люк. Оба они при этом принялись судорожно оглядываться, надеясь, что никто все же не обратил внимания на вопль Гевина. Заметив Риган и леди Экснер, как раз выходивших позади них из лифта, Нора и Люк ускорили шаг и вскоре оказались на безопасном расстоянии от дочери и ее спутницы.
— Бой мой! Надо же было именно здесь повстречать этого Гэбби Гевина! — расстроилась Нора. — Чувствую, не будет у меня на этом круизе ни минуты покоя. О Боже, теперь еще и эти сюда идут!
Риган и леди Экснер неожиданно оказались всего в двух метрах от них. Риган поймала взгляд Норы и принялась отчаянно махать рукой, пытаясь что-то объяснить. К счастью, именно в этот момент леди Экснер остановилась зажечь сигарету и все свое внимание обратила на зажигалку, чей механизм явно не желал слушаться неловких пальцев пожилой женщины. Вероника раз за разом отчаянно крутила большим пальцем колесико, но огонь упрямо не появлялся.
Люк ухватил Гевина за руку и буквально оттащил его к одному из одиноко стоявших столиков.
— Мы должны тебе кое-что объяснить, — зашептал Люк в самое ухо Гевина.
Пришлось выложить все без утайки: их дочь находилась на этом же корабле в качестве компаньонки одной пожилой дамы, леди Вероники Экснер, чьей целью в жизни было заставить Нору литературно обработать ее глупые мемуары. Именно поэтому Нора и Люк не хотели, чтобы кто-то на этом корабле опознал миссис Люк Рейли как Нору Риган Рейли, писательницу детективных романов.
— Я уверена, что эта леди — замечательная женщина, — сказала Нора, — но мы в самом деле поплыли в
Гевину показалось, что он вдруг умер и попал прямиком в рай. Дочь Норы Риган Рейли оказалась никем иным, как той самой молоденькой компаньонкой леди Экснер! И именно они занимают теперь “Камелот Сьют”. Теперь для него не составит ни малейшего труда подружиться с ними.
— О, я прекрасно понимаю стоящую перед вами дилемму. Просто вы, мои знаменитые друзья, хотите покоя и уединения.
“Мои знаменитые друзья? Вот это здорово, — подумала Нора. — Ловко. Собственно только такие знаменитые люди его и интересуют, этого Гевина. Можно подумать, что он был ведущим популярнейшего “Тунайт-шоу”, а не какой-то там дешевенькой радиопередачи, у которой и слушателей-то бывало три с половиной человека”. Норе однажды пришлось поучаствовать в передаче Гевина, и она прекрасно помнила, что половину эфирного времени он потратил на то, что упрашивал аудиторию хоть разок позвонить в студию и задать хоть один вопрос. Люк и Риган, конечно, готовы были позвонить, но за полчаса передачи они так и не смогли узнать нужный телефон. “Что же касается покоя и уединения, то о них можно теперь забыть, — продолжала размышлять Нора. — Гевин не сможет сохранить тайну, все равно проболтается. Ему ведь страшно нравилось первым сообщать горячую новость”.
Гевин склонился над столом, как бы спрятав лицо от посторонних глаз и чересчур заговорщически подмигнул Норе и Люку.
— Это будет наш маленький секрет, — заверил он их. — Кстати, мне так кажется, что меня усадили как раз за их столик. Так что можете сказать дочери, что я буду рад сопровождать леди Экснер на все подряд развлекательные мероприятия. Да, знаете? Тут плывет с нами одна женщина — медиум, которая очень нравится пожилым людям. Они буквально валом валят на ее сеансы. Никак не пойму почему. — Гевин выпил содержимое своего бокала и разразился своим отрепетированным смехом ведущего радиопередачи. — Эта медиум специализируется на предсказании будущего. Учитывая же, что большинство ее клиентов выглядят так, как если бы им не суждено было дотянуть до окончания нашего плавания, то и просьбы, обращенные к ней, чаще всего касаются наиболее удобоваримых блюд в меню ресторана на следующий вечер и тому подобное. — Гевин поднялся. — По-моему, этой предсказательнице стоило бы сконцентрироваться на другой теме. Например: когда и кому из этих старушенций потребуются услуги таких контор, как ваша, Люк? А? Разве я не прав?
“Конечно, не прав, — про себя ответил Люк. — Если кто и смахивает тут на покойника, так это ты!”
“И зачем я только ввязалась в эту историю”, — сокрушалась Риган. Неприятности следовали одна за другой. Вот и сейчас она никак не хотела присутствовать при том, как метрдотель обнаружит, что Вероника своей сигаретой прожгла спину его пиджака. Метрдотель, конечно, вспомнит, что произошло это именно тогда, когда он наклонился к плану, чтобы посмотреть, за каким столиком разместить двух дам.
Ничего не подозревающий метрдотель еще тогда улыбнулся и сказал:
— Следуйте за мной, прекрасные леди.
Когда леди Экснер и Риган подошли к своим местам, за столиком, вернее, просторным круглой формы столом уже сидели три человека: супружеская пара, тепло поприветствовавшая вновь прибывших, и тощая, как рельс, но очень модно одетая, сильно поседевшая блондинка, которой могло быть и пятьдесят, и уже ближе к шестидесяти. Восседала она на противоположном конце стола, подальше от супружеской пары. “Это она умно поступила”, — одобрила Риган. Одинокая дама сделала так, безусловно, в надежде, что оставшиеся места будут заполнены представителями редкого на круизах мужского пола.