Палящий зной Араксы
Шрифт:
«Проклятье! — всплыли у Мета досадные мысли. — От того же он так и кричит».
Состроив злую гримасу он выхватил из ножен катран, бросился к тупи и махая оружием попытался разогнать этих крохотных тварей, но видимо они совершенно не испытывали никакого страха перед грозным оружием, так как продолжали терзать животное.
Рассвирепев от подобной наглости, Мет начал тыкать катраном в зверьков.
Зверьки были зеленые, круглые, порядка ладони в диаметре, их тонкую шею венчала крохотная голова с далеко выпяченными или губами или клювами, имели они короткие ножки и длинные отростки на голове, похожие на антенны. Они были настолько прыгучи для своего роста, что высоту более чем в метр преодолевали совершенно
Тычки катраном тоже не возымели на них никакого действия, видимо шкура или панцирь зверьков был настолько твердым, что катран, скользнув по нему, втыкался в почву, а зверёк взвивался вверх и впивался в одну из ног тупи. Видимо вкус свежей крови их настолько опьянил, что они, совершенно, забыли об опасности.
Это окончательно вывело Мета из себя. Высвободив своё поле и сконцентрировав его в иглу, он вонзил его в зверька, оказавшегося на поверхности планеты. Высоко подпрыгнув, зверек не впился в ногу тупи, а перевернувшись, упал на спину и дернувшись, затих. Тогда Мет начал вонзать иглу своего поля в тех зверьков, которых тупи стряхивал со своих ног и вскоре с ними было покончено.
Уничтожив последнего зверька, Мет обвел взглядом поле своего сражения — на земле лежали девять мёртвых зеленых тварей. Но его удивление на этом не закончилось: тупи, опустив задние ноги и развернувшись на своих четырех лапах, вдруг схватил губами одного из мертвых зверьков и подбросив его вверх, широко открыл рот и зверек исчез в его пасти. Затем он проделал тоже со следующим зверьком и со следующим…
Смотря на тупи, Мет вдруг тоже ощутил приступ голода. Не зная почему, скорее всего это не раз делал бывший хозяин его тела, он шагнул к ближнему зверьку и присев на корточки, провел катраном зверьку по брюху, оно лопнуло, обнажив его внутреннюю часть, которая состояла, будто из какого-то розового мешочка. Следующие движения у Мета тоже произошли механически, так как он, совершенно, не задумывался об их последовательности: схватив зверька за одну из ножек, он приподнял его и резко тряхнул — панцирь зверька упал на землю, а в руке Мета осталась небольшая розовая плоть. Не раздумывая, он открыл рот и бросив туда плоть, проглотил её.
Округлив глаза, Мет замер в тревоге, осознав произошедшее. Никакого отторжения не последовало. Определенно — это был крохотный кусочек сырого мяса, даже приятно пахнущего. Тогда он шагнул к следующему зверьку и занеся над его брюхом катран, вдруг почувствовал, как его мозг будто кольнула невольная тревога, будто это чувство имело свой интеллект. Мет поднялся и сунув катран в ножны, покрутил головой — на почве уже лежали лишь панцири от животных, а тупи стоял облизывая языком свои губы.
— Наелся? — Мет взмахнул подбородком, будто животное его могло понять. — Теперь быстро уходим отсюда. Что-то тревожно мне.
Шагнув к тупи, он запрыгнул ему на спину и ударами ног развернув его, направил по красно-коричневой тропинке в сторону долины.
Едва тупи вышел из ущелья, как Мет увидел вдали облако рыжей пыли.
«Ещё одна пыльная буря, — всплыла у него досадная мысль. — Нет, в кузницу я больше не вернусь. Не могла пыльная буря вызвать у меня такое чувство тревоги. Укроюсь в роще. Однозначно среди зарослей буря будет не такой неприятной».
Он ударил одной ногой тупи в бок, тем самым приказав ему двигаться в выбранную сторону.
Рощица встретила его тишиной и покоем, и даже песка в ней почти не было.
Было удивительным и то, что срезанные им ветки в предыдущее посещение рощицы уже, практически, истлели и лежали на почве лишь коричневой трухой, а их оставшиеся части уже изрядно выросли и место среза было затянуто зелёной корой.
«Потому я и не увидел срезанных веток кузнецом, — понял Мет. — Весьма необычная биология на этой странной планете».
Спрыгнув с тупи и обнажив катран, Мет срезал несколько веток и напившись сам и напоив тупи, он даже умылся и подошёл к краю рощицы, решив посмотреть, как далеко песчаная буря и стоит продолжить свой вчерашний прерванный путь или же переждать бурю в рощице, но едва вышел из-за кустов, как тут же попятился и спрятался в рощице — по дороге, к ущелью, которое вело к кузнице, уже подходила, буквально толпа народа, не менее двух десятков, поднимая с дороги ту самую рыжую пыль.
«Благодарю тебя тревога. Ты, действительно, разумная и я теперь всегда буду руководствоваться тобой», — промелькнули у Мета довольные мысли и развернувшись, он тут же уткнулся в морду тупи.
— Тихо! Тихо — негромко произнёс он.
Дождавшись, когда толпа аборигенов скроется в ущелье, ведущем в сторону кузницы, усевшись на спину животного, Мет направил тупи в сторону красно-рыжей дороги, по которой только что прошли аборигены.
Утро закончилось, уже наступил день и Мету казалось, что у него кожа начала пузыриться, когда в горной гряде, вдруг появилось ущелье и тупи свернул в него и Мет оказался в тени. Ему показалось, что он попал в какое-то блаженство.
Пробежав примерно такое же расстояние, как в том ущелье, где находилась кузница, тупи выбежал на большое пространство, по периметру которого стояли странные конусообразные строения, не имеющие ни двери, ни окон. Спрыгнув с животного, Мет завертелся осматриваясь и тут же получил камнем в спину. Он выхватил из ножен катран, развернулся и увидел двух убегающих ребятишек. Мгновенно высвободив своё поле, тут же спрятал его — атаковать детей он не решился.
Никого из взрослых нигде не просматривалось и вернув катран в ножны, Мет скользнул своим полем по ближнему строению и почувствовал в нём два биополя, находящихся в спокойном состоянии. Он направился к строению и чем ближе подходил, тем выше поднимались его брови, так как никакой двери не виднелось, хотя он отчётливо чувствовал присутствие внутри биополей и лишь когда подошёл к строению вплотную, увидел, что на часть его круглой стены будто была наброшена тёмная, скорее всего шкура какого-то животного.
«Видимо это и есть вход, — мелькнула у Мета догадка и подойдя к этой шкуре, он взялся за её край и приподнял, и действительно, под ней был совсем невысокий вход в строение. Откинув шкуру, Мет, изрядно согнувшись, вошёл внутрь и выпрямившись, замер, так как внутри было достаточно темно. Прошло несколько мгновений, пока его глаза привыкли к темноте, но видимо этого времени, находящимся в строении людям, вполне хватило, чтобы рассмотреть его и из темноты донёсся громкий отрывистый голос.
— Ведун гое хыы чой. Тор!
Мет сдвинул брови. Несомненно, это был тот же язык, на котором с ним разговаривал в горах атлет.
— Зачем ты пришёл, злой колдун? Убирайся! — сложились у Мета в понятную ассоциацию произнесённые слова.
Наконец он увидел, что примерно посреди строения стоят два человека и насколько он понял по их виду — это были женщины.
Они были невысоки, их тёмные волосы были изрядно всклокочены, лица круглы, глаза будто излучали недобрый свет, но более подробно Мету рассмотреть их не удавалось. Одеты женщины были в какие-то серые платья едва не достающие до пола строения. Одна из женщин сжимала в руке длинный предмет, окутанный синей вуалью. Скорее всего это был короткий катран. Приподняв его, женщина шагнула в сторону Мета, который молниеносным движением выхватил из ножен свой катран и вытянул его в сторону женщины, который едва не упёрся ей в грудь. Женщина остановилась и опустила своё оружие. Вторая женщина сделала шаг назад.