Памирская быль
Шрифт:
На пути в Фергану вертолеты завернули к озеру Кара-Куль. По величине оно соперничает с самыми крупными высокогорными водоемами мира. В тот день озеро было сердито, покрылось барашками волн, похожими на добротный серый каракуль. А у своего западного берега, где снежные склоны гор спускаются к самой воде, напоминало черный каракуль. Это в какой-то мере оправдывало название озера: «Кара-Куль» в переводе на русский означает «Черное озеро».
Нет, не обделила природа этот малонаселенный край благодатными уголками, куда при хорошем сообщении с удовольствием могли бы поехать не только туристы,
Мало используются и богатейшие горные пастбища, не видно на них ни крупных отар, ни заготовителей сена. Пустующий заповедный край пока в резерве человека.
А вот и склоны Алайского хребта. Вертолеты не могут подняться выше его вершины, приходится облетать их. Появление в воздухе огромных рокочущих «птиц» — вертолетов пугает диких архаров. Изящные животные в страхе мечутся по горам, не находя места для укрытии.
Очень жаль, что высоты Памира пока недоступны для вертолетов. Подняться над его хребтами винтокрылой машине не удается: слишком разряжена атмосфера. Винту, как говорят пилоты, не за что уцепиться.
Пик Ленина величественно возвышается над Заалайским хребтом. Слева от его снеговой шапки вихрастое облако. Издали оно кажется продолжением хребта, уходящего в небо. Не надолго прощаются спортсмены-парашютисты с пиком Ленина. Скоро они «придут» на него не снизу, а сверху.
Показалась Фергана. Знакомый для всех ребят пейзаж. Зеленеют поля, по дороге мчатся машины, блестит капал, в ровном строю стоят огромные тополя, виден аэродром…
— Кончилась рекогносцировочка, — послышался сквозь грохот мотора веселый голос подполковника Морозова, — теперь готовьтесь, ребята, к самому главному своему прыжку.
НЕМНОГО ИСТОРИИ
В тени — сорок, на солнце совсем невыносимо.
— Кваску бы, — мечтает вслух Юрий Юматов, вытирая панамой широкий лоб.
— А окрошки не хочешь? — поддевает его Николай Таковинин и трогает пальцами распухшие от солнечных ожогов губы. Нос у него тоже распух, почернел, как печеная картошка.
— Ох, скорей бы на «Крышу мира» забраться! От жары здесь с ума сойдешь. — бормочет Леонид Асаенок, светловолосый парень с крупными ровными зубами.
Валерий Глагольев предлагает ему с усмешкой:
— Можно выписать из Москвы стакан боржоми с кусочком льда.
Перебрасываясь шутками, ребята в тени старых тополей укладывают парашюты. Через несколько минут по расписанию у них беседа подполковника Морозова об истории Воздушнодесантных войск.
Морозов уже облюбовал себе «лекторскую позицию» возле самого густого тополя, листает книгу генерал-лейтенанта Лисова «Десантники» и ждет, когда парашютисты освободятся.
Наконец, все в сборе. Звонким, взбадривающим голосом подполковник словно встряхивает своих подопечных, разомлевших от нестерпимой духоты.
— Нам выпала честь выполнить в мирные дни задачу, которую можно с уверенностью приравнять к боевой, — говорит он. — Поэтому мы должны обладать таким же упорством, мужеством и отвагой, какими отличались солдаты и офицеры воздушнодесантных войск в годы войны. Чем же прославили себя воздушные десантники? С первых дней войны, действуя в составе сухопутных войск, они оказывали упорное сопротивление наступавшим гитлеровским армиям в Прибалтике, Белоруссии и на Украине.
Особенно отважно действовала во вражеском тылу двести четырнадцатая воздушнодесантная бригада четвертого воздушнодесантного корпуса, которой командовал полковник Левашов. Около трех месяцев десантники совершали дерзкие налеты в Белоруссии на гитлеровские гарнизоны, штабы, тыловые части, уничтожал живую силу и технику врага.
Мужество и героизм проявили воины четвертого воздушнодесантного корпуса, обороняя вместе с остатками одной стрелковой дивизии рубеж но реке Сож. Здесь, в боях за город Кричев геройски дралась сводная группа десантников под командованием майора Тимченко, самоотверженно отбивала атаки танков батарея капитана Хирина. Хирину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Мужественно защищали десантники вместе с ополченцами и частями других родов войск столицу Украины Киев.
В критический момент, когда вражеские автоматчики уже проникли на южную и юго-западную окраины города, в бой были введены пятая, шестая и двести двенадцатая бригады третьего воздушнодесантного корпуса.
Всем десантникам был известен приказ Гитлера: овладеть восьмого августа Киевом и устроить парад немецких войск на Крещатике.
Гитлеровцы с остервенением рвались к городу. Десантники дали клятву: умереть, но не пропустить врага. Имея значительное превосходство, немцы днем и ночью атаковали наши оборонительные позиции. Ближние ожесточенные бои нередко завершались рукопашными схватками, в которых побеждали «черные комиссары». Так немцы называли в годы войны и морских, и воздушных десантников.
В боях отличились все: бойцы, командиры, политработники, штабные офицеры, врачи. Большую отвагу проявили молодые десантники-курсанты под командованием старшего лейтенанта Михайлова.
Подполковник рассказывал, а ребята слушали, стараясь не пропустить ни одного слова.
— Потребуется написать много томов книг, чтобы раскрыть весь героизм людей, которые защищали Киев. Бойцы и командиры сражались до последнего дыхания, но ни на шаг не отходили без приказа.
Встретив упорное сопротивление, гитлеровцы отказались от мысли захватить город штурмом, применили глубокий обходный маневр. И вновь самоотверженно сражалась 212-я бригада, выбившая вместе с другими частями врага за Десну.
Затем 3-й воздушнодесантный корпус вошел в состав 40-й армии и в течение сорока пяти дней вел тяжелые бои под Конотопом. В дальнейшем корпус реорганизовался в стрелковую дивизию, а та после освобождения города Тима стала именоваться 13-й гвардейской. Она отличилась в боях на Волге, ее воины освобождали Украину, Польшу, Румынию, Чехословакию, участвовали в сражениях за Прагу. Одной из первых 13-я гвардейская стрелковая дивизия, боевым ядром которой были воины-десантники, вышла на Эльбу. Тысячи ее воинов награждены орденами и медалями, четырнадцать гвардейцев удостоены звания Героя Советского Союза.