Память душ

Лайонс Дженн

– Что? – Она подавила приступ паники.

Ее убежище было очень хорошо спрятано, и лишь немногие ванэ знали о его существовании. Еще меньше могли бы заподозрить, что она здесь. Тех, кто мог это сделать, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Стал бы враг вежливо знакомиться с Терином и просить поговорить с ней?

– А как он выглядит? – Она подошла к нему.

– Куурец, среднего роста. Обычной внешности… – Терин заломил бровь. – А что, есть какая-то проблема?

– Релос Вар, – выдохнула она. – Наконец-то. – Хаэриэль коснулась ладонью щеки Терина. – Никаких проблем нет. Он мой старый

друг. Но будет лучше, если ты подождешь здесь. Релос может быть скрытным в присутствии людей, которых он плохо знает.

Терин нахмурился.

– Я уже слышал это имя. И отзывались о нем совсем не хорошо.

– Он приобрел дурную славу в определенных кругах, – согласилась Хаэриэль, – но нам понадобится его помощь, если мы хотим, чтобы наши планы увенчались успехом.

Выражение лица Терина стало ироничным.

– Полагаю, не стоит отвергать его помощь лишь потому, что у него репутация врага Куурской империи, не так ли? – Он поцеловал ее в щеку. – Удачи.

Хаэриэль вцепилась в Терина, превратив целомудренный поцелуй в нечто более запоминающееся, а затем вышла на улицу.

Релос Вар ждал на небольшой поляне возле укрытия из корней. Он выглядел так же, как она его запомнила, – самым обычным куурцем, который мог быть кем угодно, от торговца до сапожника. Ему нравились хорошо пошитые сапоги, но в остальном он носил функциональную, практичную одежду, которая была скорее серой, чем модной.

Но нет, если присмотреться, можно было заметить, что что-то изменилось. Релос Вар выглядел изможденным. Его внешность не изменилась; все проявлялось в чем-то более эфемерном.

– Ваше Величество, – поклонился ей Релос Вар, едва она вышла на поляну.

– О, перестань, – сказала Хаэриэль, но его драматизм всегда вызывал у нее улыбку. – Я бы спросила, где ты был, но, судя по твоему лицу, можно считать, что ты был занят.

– Намного больше, чем могу вам поведать, – согласился Релос Вар. – Я прибыл как можно скорее. – Он сделал паузу и указал на укрытие от корней. – Но, если позволите, Ваше Величество, я был бы отвратительным другом, если бы не указал, что ваш нынешний курс чрезвычайно опрометчив [81] .

81

Мне совершенно некомфортабельно осознавать, что в этом я согласен с Релосом Варом.

– То, что я прячусь здесь? Это убежище прослужит еще несколько дней…

– Терин Де Мон, Ваше Величество. – Релос Вар покачал головой. – Вы серьезно? Терин?

Щеки Хаэриэль вспыхнули.

– Он прямой потомок Териндела. Почему я не должна использовать его?

– Тераэт тоже прямой потомок Териндела. Гораздо более близкий потомок. Но мы оба знаем, почему вы не используете его [82] .

Она отбросила эту мысль щелчком пальцев.

82

Потому, что он скажет нет?

– Тераэт – прямой потомок Митраилла. Я знаю, как работает Кандальный Камень. Если бы не знала, Терин бы мне не понадобился. А с политикой я справлюсь, спасибо.

Релос Вар вздохнул:

– Хаэриэль, дело не в политике. Все дело в вас. Речь идет о том, что вы совершили трагическую ошибку. Он не может быть здесь по собственной воле. Я видел, какой беспорядок вы оставили в Столице. При обычных обстоятельствах Терин Де Мон никогда бы не упустил это из виду.

– Я его зачаровала.

Релос Вар уставился на нее.

Хаэриэль сглотнула комок и отвернулась.

– У него осталась свобода воли, он просто безумно в меня влюблен. И он не помнит последние несколько часов после того, как начался Адский Марш.

– Вы и воспоминания подавили? – Релос Вар казался все менее взволнованным.

– Да.

– Это ненадолго. Души никогда не теряют воспоминаний. Точнее, не навсегда. Однажды его воспоминания вернутся, шок разрушит любые чары, которые вы на него наложили. Чары не могут преодолеть травму.

– Мне нужно его сотрудничество, Релос. Я его получу.

– Дело не в этом. Вы можете лгать себе, но не мне. – Волшебник покачал головой. – Проклятье, Хаэриэль. Вы выбрали безумно удачное время, чтобы влюбиться.

У Хаэриэль отвисла челюсть.

– Я? Ты всерьез думаешь, что я влюблена в… – Она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что Терин не выбрал этот момент, чтобы подслушать разговор. Хаэриэль понизила голос: – Ты действительно думаешь, что я влюблена в человека, который держал меня в рабстве четверть века? Ты хоть представляешь, какое унижение я перенесла от его рук? И вряд ли тебе следует судить об этом. Как звали ту маракорскую ведьму? Ту самую, которой ты был так увлечен несколько десятилетий назад? Был ли у нее выбор? [83]

83

Зависит от того, что называть выбором.

Релос Вар, похоже, не собирался заглатывать наживку.

– Я не говорю, что вы не можете владеть им; я говорю, что если вы думаете, что можете владеть им вот так, без последствий, то вы валяете дурака. Правда всплывет. Правда всегда всплывает сама по себе. Я говорю это вам не как соучастник или союзник, а как друг; снимите чары и скажите ему правду. Скажите Терину, что вы были не в своем уме. Может быть, он вам поверит. Возможно, он даже простит вас.

– Я не…

– Клянусь своим словом, Хаэриэль, если вы этого не сделаете, я обещаю, что вы об этом пожалеете. Вы сами сказали, что у него есть свобода воли. Чары – это не гаэш. Если кто-то придет и скажет ему правду, эта шарада закончится. Неужели вы думаете, что наши враги не знают, что произошло? Вы думаете, Таэна не знает? Пока мы разговариваем, она возвращает членов Дома Де Мон, которых вы убили, и, пока вы наслаждаетесь приятными идиллиями в этой живописной беседке, Вол-Карот был освобожден. Мне не нужно объяснять вам, что это значит.