Память Крови
Шрифт:
20 апреля
Ночь не спал. Так, полёживал в полузабытьи, подскакивая на каждый шорох рации.
Вообще, за эти двадцать дней выспался сладко один раз: когда в ночь на 16-е наши отработали, и все посты вернулись на базу. В ту ночь СОБР и комендатура воевали до утра, часов до 4-х, лупили из подствольников и даже противотанковых гранатомётов. А я в ноль с небольшим спросил у Танкиста: «Есть там что-нибудь серьёзное?». Он ответил, что снайперский пост ничего не наблюдает. Тогда я завалился и упал в чёрную яму, из которой с трудом выкарабкался в седьмом часу утра. И никакая «музыка» не помешала.
Но в
А на базе уже шестую ночь, после того, как бригада Пастора причесала пятиэтажку и «зелёнку» — спокойно. Тьфу — тьфу — тьфу, чтоб не сглазить.
Похоже, что решение относительно наших «залётчиков» было принято правильное. Парни очень стараются, переживают, хотя вид не показывают. Но, когда мы поехали на стрельбы, кто-то из ребят заметил: «А пятисуточники затосковали!» Когда же направлял людей в засаду и Фрицу пришлось отдать свой автомат с ночной оптикой, надо было его видеть. По — нормальному, он — то был одним из первых кандидатов. Вообще, хорошо, что не поддался эмоциям. Можно было отправить любого из них с Коксом и Бугром, но здесь это — «высшая мера» и несмываемый позор. И неизвестно, как сказалось бы это на настроении ребят, здесь многие психические реакции непредсказуемы. А так, наоборот, произошла своеобразная разрядка и появилась новая тема для шуток и подначек. Причём желающих оказаться на месте «дисциплинарно — кулинарной бригады» пока не наблюдается.
Сегодня дозвонился, наконец, домой. Оказывается, сразу после моего последнего звонка, 14 апреля, жена Пушного родила двойню — мальчика и девочку. Так что из-за наших проблем со связью счастливый папа не знал о прибавлении.
Поздравили его в обед. Пришлось, по требованию трудящихся, наливать ему дважды: как поработал. Одним из пожеланий было: повторить успех…
Вообще, народ у нас без излишних сантиментов, но относятся друг к другу тепло. Вчера у Деда был день рождения, так ребята после работы по выставлению засады приволокли ему букет тюльпанов. Удав с самым серьёзным видом рассказывал, что собирал их для Деда на минном поле, ежесекундно рискуя жизнью, хотя явно спёрли их с клумбы. А позавчера был день рождения у Висельника. Он пришёл за стол в маечке и золотой тюбетейке, купленной на рынке.
21 апреля
После двух бурных суток — затишье. Дороги развезло, грязь везде непролазная, комендатура отменила патрули.
Правда, нас в 6 утра «прокатили» наши оперативники. С вечера попросили 10 человек поддержки на утро. Мы, как умные Маши, в 6 часов в полной боевой
Поэтому, отоспавшись, решили устроить выходной с постирушками. У нас появилась новая бочка на колёсах, очень нарядная, синяя, с надписью «Пиво». Она была рада обрести новых хозяев и сегодня привезла нам целую тонну горячей воды.
Часов в 11 мы с Чёрным и Гангстером поехали в ГУОШ. Как всегда, нам там сказали, что денег нет (а обязаны за первые 15 дней выдать по 300 тысяч на брата), боеприпасов нет и т. д.
Дозвонился домой Григорьеву, и у него через третьи руки узнал, что, якобы Кокс и Бугор решили вопрос с билетами домой на 16 мая. Это было бы очень здорово.
Интересная публика — штабная братия. В дежурной части капитан звонит домой в Волжский и передаёт жене, что выезжает в аэропорт «Северный» и не сможет звонить, как обычно, каждый день. А потом, положив трубку, начинает раздражённо вычитывать своим: «Задолбали эти бойцы, целыми сутками торчат у телефона, домой им, видите ли надо позвонить!». Суть проблемы в том, что из Грозного в Россию работает 1 (один!!!) канал телефонной связи. Им пользуется дежурная часть ГУОШ, генерал, а также весь штаб. Что остаётся — достаётся на долю боевых командиров и бойцов, для которых на третьем этаже в коридоре установлен аппарат. При этом любая штабная шестёрка может зайти в дежурку, бесцеремонно переключить связь на себя и прервать человека, который раз за две недели вырвался с передовой и, прождав 2–3 часа, только успел сказать своим родным или начальству: «Здравствуйте!».
Кстати — начальник ГУОШ — генерал-майор Бабак такого не позволяет себе. Я сам был свидетелем, как он сначала запросил дежурку по рации — не говорит ли кто по телефону, а потом попросил переключить связь на него. Дежурный связист отметил, что генерал никогда не забывает, поговорив, отдать связь. Вообще, мужик он очень интересный, простой, без позёрства и игрушек в демократию. Подчёркнуто уважительно относится к боевым командирам. Без дела к нему никто не суётся, но, если надо, все вопросы решаются быстро и ясно. С таким можно работать не только 45 суток.
Пока пишу, за окном почти непрерывно грохочет: что-то взрывают, наверное, руины в центре. По нашему зданию прогнали автоматную очередь трассерами из частного сектора, но завысили — прошла над крышей. Часовые приблизительно засекли направление, но больше он стрелять не стал.
Ночь чистая, как умытая, звёзд на небе — не меряно, не считано. Но луны долго нет. У нас она с неба не слазит, а здесь собирается на выход, как невеста на свадьбу. Поэтому, несмотря на обилие звёзд — темно, хоть глаз выколи. Усилил снайперский пост гранатомётчиком. Если кому-то придёт блажь подрессировать наши посты, может получить крупное огорчение.
Танкист с Гангстером обещали сделать «одну интересную штуку». Долго колдовали и, в результате, приспособили на РПГ ночной прицел, да еще, по какой-то хитрой методике, «пристреляли» его на холодную. Гангстер заканчивал учебку в тульской школе оружейников и срочную служил там. Умница, и вообще — замечательный парень.
Город чистится, люди выходят на субботники, пошли первые автобусы. Все здесь смеются над сообщениями радио и ТВ. Московские журналисты ещё недели две назад «запустили» в Грозном трамваи. Привести их на любую улицу и ткнуть брехунов носом в искорёженные танками рельсы, оборванные провода и разбитые столбы.