Память льда
Шрифт:
— Девочка была слишком откровенной, — наконец сказал он. — Мы только-только начали латать брешь давней вражды… а тут вдруг такие необдуманные слова.
— Да, — согласилась Корлат. — Но она находится во власти древних знаний т’лан имассов. Этим знаниям много тысяч лет. Трудно представить, сколько всего повидали представители этой расы… Падение Увечного Бога, появление тисте анди. Они были свидетелями того, как драконы навсегда скрылись за завесой Старвальда Демелейна.
Женщина умолкла. Ее глаза подернулись пеленой.
— Оказывается, великие вoроны бывают очень суматошными.
Корлат улыбнулась:
— Карга уверена, будто мы
— Так чего же они тогда стыдятся?
— Великие вoроны — не просто громадные птицы. Падение на землю существа, впоследствии прозванного Увечным Богом… О, это было жестокое действо. От него отрывались куски огненной плоти, способные сжечь целые континенты. Другие куски были обречены гнить на дне глубоких ям, которые сами же и пробили. Вот из этих-то гниющих кусков и родились великие вoроны, унаследовавшие частицы магической силы Увечного Бога. Ты видел Каргу и ее сородичей, командор. Они кормятся чародейством. Любые магические атаки против себя воспринимают как лакомство, на котором только жиреют. Карга у них вроде матери. Она родилась первой. Рейк верит в ее… особую силу, потому и держит подле себя вместе с остальным выводком.
Корлат замолчала. Чувствовалось, что ей хочется о чем-то спросить малазанца.
— Тогда, в Даруджистане, мы схлестнулись с одним из ваших магов…
— Как же, помню. Это Быстрый Бен. Он скоро будет здесь. Мне очень интересно, что он думает обо всех сегодняшних сюрпризах.
— Ты уже называл его имя, когда говорил с Серебряной Лисой… Знаешь, меня тогда просто восхитили его магические способности. Буду рада познакомиться с ним лично. — Их взгляды снова встретились. — И знакомству с тобой, командор, я тоже очень рада. Серебряная Лиса не покривила душой, сказав, что доверяет тебе, она говорила правду. И я тебе доверяю.
Скворцу стало неловко.
— Мы не так часто встречались, чтобы я мог заслужить подобное доверие, Корлат. Но очень надеюсь его оправдать.
— Ты ведь был другом Рваной Снасти. Я никогда не видела эту колдунью. Могу лишь догадываться, что она обладала удивительными способностями. И теперь они все сильнее проявляются у Серебряной Лисы.
Скворец медленно кивнул:
— Рваная Снасть была хорошим другом… всем нам.
— А много ли тебе известно об обстоятельствах, которые привели к переселению ее души?
— Совсем мало, — вздохнул командор. — О смерти Рваной Снасти мы услышали от Парана. Капитан наткнулся на ее… останки. Она умерла в объятиях Беллурдана — высшего мага из расы теломенов. Беллурдан искал место на равнинах, чтобы похоронить свою подругу Ночную Стужу. Рваная Снасть самовольно сбежала из Крепи. Скорее всего, Беллурдану велели найти ее и вернуть назад. Все было именно так, как и утверждает Серебряная Лиса, насколько я могу судить.
Корлат отвернулась и надолго замолчала. Когда же она вновь заговорила, то задала вопрос, столь простой и очевидный, что у Скворца бешено заколотилось сердце.
— Смотри, что получается. В этой девочке живут души двух колдуний — Рваной Снасти и Ночной Стужи. Стало быть, обе они тогда не сгинули в небытии. Но куда же в таком случае делся Беллурдан?
Командор растерянно покачал головой.
«Боги, если бы я знал ответ…»
Глава четвертая
Запомни
От них произошло
Все то, что видишь ты,
И то, чего не видишь;
Они — истории костяк.
Сестра Ночей Холодных!
Предательство тебе зарей служило!
Кинжал уж подбирался к сердцу,
А ты все верила ему.
Драконус, кровь Тиамы!
Твою объяла душу Тьма,
И цепи, что тебя пленяют ныне,
Ты сам себе придумал.
К’рул, ты Спящую Богиню
Толкнул на этот путь;
Второе ей тысячелетье не проснуться.
Ну а тебе, бог древний,
Вновь пора средь смертных оказаться,
Чтоб сотворить из горестей
Столь сладкий вечный дар.
Вихляясь и скрипя, повозка преодолела склон и остановилась на вершине холма. Сзади шли Харло и Каменная, облепленные грязью с головы до пят. Ворчун глядел на них и посмеивался.
— И поделом нам: не надо было биться с тобой об заклад! — пробурчал Харло. — Вечно ты выигрываешь, ублюдок.
Каменная хмуро покосилась на перепачканную одежду:
— Ну я и уделалась. Такое не отстираешь.
Ее синие глаза сердито сверкнули на Ворчуна.
— Лентяй паршивый. А ведь ты сильнее нас всех! Нет чтобы с козел слезть и помочь нам толкать повозку. А ты вместо этого сидишь и радуешься, что зашиб деньгу, объегорил товарищей!
— Таковы суровые уроки жизни, — расплывшись в улыбке, ответил ей Ворчун.
Зеленый с черным наряд стражницы был густо заляпан коричневой жижей. Темные волосы висели сосульками, и с них капала мутная вода, похожая на разбавленное молоко.
— Как бы то ни было, переправа позади, — ободрил товарищей Ворчун. — Осталось съехать с дороги, а потом можете сходить выкупаться.
— Накупались уже, Худ побери! — огрызнулся Харло.
— Судя по звукам, которые я слышал, вы не плавали, а тонули. Нужно подняться выше по течению. Там вода чистая.
Ворчун снова натянул поводья. Обессиленные лошади не желали трогаться с места, и командиру стражников пришлось употребить весь свой запас ласковых слов, чтобы уговорить животных. Отъехав на пару десятков шагов, Ворчун остановил повозку. Невдалеке стояли фургоны других торговцев: одни только что преодолели реку, другие, державшие путь в Даруджистан, готовились к переправе. За последние дни сутолоки и суматохи у брода только прибавилось. Последние булыжники, которыми было когда-то выложено дно реки, отпихнули в сторону или втоптали глубоко в ил.
Переправа длилась целых четыре колокола. В какой-то момент Ворчуну уже показалось, что они так и застрянут на середине реки. К счастью, пронесло. Командир стражников оглянулся назад. Харло и Каменная, вяло переругиваясь, побрели отмываться.
Однако вскоре он увидел знакомый фургон, и улыбки как не бывало. Повозка Эмансипора Риза, обогнавшая их на том берегу, теперь стояла в полусотне шагов. Она-то и была причиной спора стражников. Ворчун чувствовал себя немного виноватым; он с самого начала знал, что Харло и Каменная проиграют пари. Но ничего: пусть в другой раз не поддаются азарту. Его товарищи не сомневались, что сегодня повозке их хозяина Керулия ни за что не переправиться на тот берег. Они уверяли Ворчуна, что «дом на колесах» застрянет и увязнет в иле, перегородив собой реку. Пройдет не один день, пока рассерженные торговцы пригонят своих мулов и вытащат эту неповоротливую громадину.