Память пепла
Шрифт:
— Ия?
— Ирвин — мой! Я не отдам его никому, слышишь! Ни тебе, не этой…рыжеволосой!
— Прости, — Вероника была просто раздавлена. — Прости, я не хотела ничего дурного. Я подумала, что… Я просто хотела, чтобы все были счастливы.
— Мы и были!
— А… Рене? С ней все в порядке? — холод пробежал по позвоночнику..
— Ничего я девчонке не сделала. Ирвин бы расстроился. Она же его… ученица? Или не только?
— Нет…нет!
Русалка исчезла, оставив после себя лишь фонтан соленых
Вероника попыталась сделать несколько шагов по мокрому полу, и схватившись за подлокотник, чтобы не упасть, без сил опустилась в кресло.
Она не знала, куда себя деть. Пожалуй, такой дурой преподавательница истории никогда в жизни себя не ощущала. Вот какая нелегкая потянула ее в сватовство?! Ей что — с издательством проблем мало? Или с защитой материнства и детства на уровне империи? Нет же! В свахи решила записаться! Дура…
В дверь гостиной тихонько заскреблись. В щелку просунулась толстая лапа. Потом нос. Фло с трудом втиснулся, наконец, целиком. Остановился. Понюхал воду. Фыркнул. И мужественно зашлепал к хозяйке прямо по мокрому полу — лизать заплаканное лицо и трясущиеся руки, заглядывать в глаза…
— Фло…один ты меня понимаешь…
— Неправда! Я тоже тебя люблю…И надеюсь, что понимаю. Я все-таки твой муж! Ника…Что с тобой, любимая? Я услышал. Страх. Потом боль…
— Ты…ты все время был тут! Я почувствовала…Ричард. Ты все слышал? Ричард…Ричард, я….Дура! Какая же я…дурра….
Слезы лились против воли, когда сильные руки взяли ее на руки, вынесли из гостиной, понесли в спальню.
— Ника…любимая. Ну успокойся, ну что ты….
Флоризель гордо шел сзади. Это он нашел расстроенную хозяйку! И теперь…
Но на этот раз принц остался за дверью хозяйской спальни, демонстративно захлопнувшейся прямо перед носом. Пес обиженно фыркнул, и поспешил на кухню, жаловаться Адерли на чудовищную несправедливость.
Они с Ричардом уже пили чай с лимонными плюшками. Все-таки муж — это хорошо!
— Теперь расскажешь, что случилось? — Ричард осторожно поправил принцессе выбившуюся прядь.
И она рассказала. Было стыдно. Но она выговорилась, обвиняя себя и стараясь не смотреть в черные с алыми всполохами глаза. И…стало легче.
— Маленькая моя… Ты просто очень хочешь всем помочь. Но иногда…Иногда люди. Особенно взрослые люди, Ника. Иногда они способны сами о себе позаботиться. Им просто не нужно мешать.
— Да…Я всем мешаю…
— Перестань! Хватит корить себя! Надо же…Ирвин и Ия. Кто бы мог подумать?
— Бедная Рене…Ричард, мы должны…
— Тссс, — принц Тигверд прижал палец к губам жены, — не надо! Не надо, Ника… Тебе есть чем заняться кроме этого…
— Но… Ри…Риичаард…. Ты прав, любимый. Тысячу раз прав!
…
Ирвин следил за состоянием зачарованной русалкой девушки. Пульс в норме. Дыхание ровное. Угрозы жизни и здоровью нет. Он знал, что как только спадут чары, девушка очнется, и ничего не будет помнить. Хоть это хорошо…
Наконец послышался долгожданный всплеск.
— Ия! Где ты была? Любимая… Что случилось?
— Я… — прекрасная русалка выглядела растерянной.
— Рене надо расколдовать. Она не при чем.
— Она в тебя влюблена?
— Не думаю. И потом… Мы с ней слишком одинаковые. Все ради пациента и ничего для себя.
— А я?
— С тобой мы…Слишком разные. Настолько разные, что я просто не мог не влюбиться. Окончательно и бесповоротно. Навсегда. Что мне сделать? У кого просить Вашей руки, прекрасная морская принцесса?
— Ну… Ты должен победить моих семерых братьев в поединке на трезубцах, добыть самую большую жемчужину, и уж тогда просить моей руки у Владыки Ира.
— Я готов.
— Ирвин! Я пошутила! Но…нет, ты бы действительно все это сделал?
— Конечно!
— Ты так меня любишь?
— Нет. Я так хорошо тебя успел узнать. Ты когда врешь, у тебя глаза становятся бирюзовыми. От удовольствия, видимо, — и мужчина засмеялся, привлекая девушку к себе.
Ему нестерпимо захотелось утонуть в белоснежных волосах, забыть обо всем, но…Рене надо вернуть в госпиталь. И как можно скорее.
— Ирвин! Ах ты… Вот тебе твоя ученица, а я обиделась! — и русалка исчезла в веере сверкающих брызг.
Волны шептались, лаская песчаный берег. Пахло солью. Ласковый ветерок трепал волосы.
— Как здесь…хорошо! — Рене Агриппа открыла глаза, вздохнув полной грудью.
— Да. Здесь чудесно, — улыбнулся Ирвин, — Как дела в госпитале?
— Все хорошо, учитель.
— Я скоро вернусь, Рене. Еще немного отдохну и вернусь. Передайте, пожалуйста, что навещать меня с целью осмотра, необходимости больше нет. Только если нужна будет моя помощь или консультация. Мне бы хотелось…немного продлить свой неожиданный отпуск. Помогите мне в этом, пожалуйста.
— О да! Конечно! Я передам леди Бартон, что…
— Вот и хорошо. Спасибо вам.
— Учитель Ирвин… Я пойду?
— Конечно, Рене! Идите. Спасибо за заботу, — глаза целителя весело блеснули, и Ирвин широко улыбнулся, провожая затухающее марево портала.
— Ия….! Ия, прости меня! Пожалуйста, вернись! — Ирвин сбросил с себя одежду и бросился в розоватые, улыбающиеся вечернему солнцу волны.
— Ни за что! — вынырнула Русалка, блеснув изумрудной чешуей.
Они плавали, догоняя друг друга. Брызгались. Целовались.
А над ними алел смущенный закат. Такого он в здешних краях еще не видел…