Память Земли. Рассказы о поисковой работе

Красильников Роман Валентинович

На место мы приехали приблизительно в 18:00. Светлого времени на работу было крайне мало, поэтому мы сразу приступили к расчистке возможной площади захоронения. К счастью, снег в прошлом году выпал рано, поэтому земля была прикрыта им до наступления морозов. Это положительно сказалось на скорости проводимой работы, так как общая толщина промерзшего грунта составляла всего лишь около 5 сантиметров.

Примерно через полчаса, сняв слой снега и глинистой почвы на глубину около 40 сантиметров, мы наткнулись на первые останки — из земли показались подошвы ботинок и часть человеческого черепа. Освободив место для работы, мы отложили лопаты и взяли ножи, которыми очень удобно расчищать останки в глинистом грунте. Так как захоронение находилось на вершине высоты, обстановка с грунтовыми водами благоприятствовала

применению так называемого «археологического способа работы», в ходе которого грунт планомерно снимается с останков. Археологический способ помогает наиболее аккуратным образом извлечь останки из земли, при этом не пропустив ни одной мелкой детали, которая может помочь в установлении личностей погибших.

Буквально через несколько минут после начала съема грунта с останков стало ясно, что захоронение представляет собой подобие индивидуального окопа для стрельбы лежа, а захоронено в нем не менее двух человек — рядом с первым черепом из земли показался второй. Через некоторое время Алексей обнаружил слева от расчищаемых останков еще одного воина, которому принадлежал череп, найденный первым. Общая картина захоронения, которая все более явно открывалась нам, была следующей: двое воинов были уложены друг на друга лицами наверх, а третий был положен слева от них. Его ноги были подогнуты под него, а голова была отделена от туловища и положена рядом с коленями.

Продолжая планомерно снимать грунт, мы убедились, что найденные воины погибли в 1941 году — в нагрудном кармане у лежащего выше остальных солдата брат обнаружил запалы для гранат РГД-33, широко применявшихся в начальный период войны, а у воина, лежащего отдельно, Алексей обнаружил противогаз, который практически невозможно найти на местах боев 1944 года. Забегая вперед, скажу, что воины перед захоронением не были обобраны: у всех троих при себе были патроны 7,62х54R в ускорителях заряжания, в том числе не вскрытый, но посеченный осколками цинк с ними же, гранаты РГД-33 с запалами, принадлежности для чистки винтовок Мосина образца 1891/1930 годов, котелки, кружки, противогазы и другие предметы снаряжения.

Работа протекала следующим образом. Брат занимался очисткой от грунта туловищ солдат, положенных друг на друга, я расчищал их ноги, а Алексей занимался съемом грунта с воина, положенного отдельно.

Расчистив ступни и берцовые кости ног, я приступил к очистке бедренных костей и таза солдата, лежавшего выше всех. Начав снимать грунт с тазовых костей, я, зная, что солдаты погибли в 1941 году, с надеждой сказал:

— Эх, сейчас бы медальон найти…

Процесс эксгумации.

И через несколько секунд, переведя взгляд к земле и сняв очередной тонкий слой грунта, я увидел его! Небольшая черная капсула, сделанная из эбонита, лежала в кармане у солдата и не была повреждена. Это была удача! Теперь можно было попытаться установить его личность.

Сам факт того, что воинов не обыскали перед захоронением, а следовательно, у каждого из них может находиться медальон, удесятерила нашу энергию. Немного успокоив дрожь в руках, я аккуратно залепил медальон глиной и положил его внутрь железной эмалированной кружки одного из солдат, найденной в слое земли над ними. Надо сказать, что кружка выглядела совсем не по-военному: на зеленой эмали был нарисован желтый попугай, сидящий на ветке…

Продолжая работу, Антон обнаружил в нагрудном кармане гимнастерки солдата партийный билет члена ВКП(б). По нему также можно было попытаться установить личность погибшего, но, к нашему сожалению, от билета осталась лишь красная матерчатая обложка, буквально рассыпавшаяся в руках…

Долгожданная находка. Из глины показался первый медальон — невзрачная черная капсула около 5 сантиметров длиной.

Расчистив

останки лежащего выше остальных солдата, мы аккуратно сняли их и упаковали в специальный подписанный мешок. Подписывать мешки необходимо, чтобы не перепутать их с другими. После этого мы продолжили очистку от грунта останков двоих солдат, лежавших ниже. Приступая к расчистке таза второго солдата, я, хоть внутренне и надеялся, но не верил в то, что удача может улыбнуться дважды за день. Поэтому, когда я в очередной раз снял пласт земли и увидел черный бок капсулы, лежащей на месте бывшего кармана, моей радости, смешанной с внутренним удивлением, не было предела! Если бы вот так же у каждого эксгумируемого солдата находился медальон…

В очередной раз успокоившись, мы упаковали медальон в еще одну кружку и продолжили ускоренными темпами эксгумировать останки солдат, тем не менее, продолжая делать все аккуратно и бережно. Торопиться нас заставляла текущая обстановка, ведь к моменту обнаружения второго медальона Солнце почти скрылось за кромкой леса, а его последние лучи заставляли необычайно красиво полыхать облака. Такого «огненного» заката я давно не видел.

Упаковав останки второго солдата, мы приступили к окончательной эксгумации третьего воина, который, если судить по обнаруженным при нем личным вещам, был офицером, или, по крайней мере, представителем младшего командного состава. В пользу такого предположения свидетельствовала найденная у него полевая планшетка с набором карандашей зеленого, красного и синего цветов. Также в планшетке находился так называемый «офицерский карандаш», имеющий два конца с разными грифелями — синим и красным. Кроме карандашей в полевой сумке были найдены сложенная газета, какая-то брошюра, назначение которой установить не удалось, а также большое количество чистых листов. К нашему разочарованию, в планшетке не было ни одного документа, способного помочь в установлении личности найденного воина… Еще одним фактом, косвенно подтверждающим версию о командной должности погибшего, является обнаружение при нем посеребренной ложки известной польской фирмы «Фраже» (Fraget), выпущенной в конце XIX-го века.

Проводить работы по эксгумации останков третьего бойца нам пришлось уже в темноте. К счастью, у Дениса в машине нашлась переносная лампа, которую мы поставили на край образовавшейся ямы. Перебирая в ее неярком свете грунт, я надеялся, что нам повезет еще раз, и мы сможем найти третий медальон.

Очистив от глинозема тазовые кости военнослужащего, я почти потерял надежду на его обнаружение. Но теперь удача улыбнулась Алексею. Он нашел капсулу медальона в нагрудном кармане гимнастерки убитого. Как и остальные, она также не была повреждена! Это было невероятно — у всех троих найденных военнослужащих присутствовали медальоны!

Закат над бывшим полем боя.

Воодушевленные, мы закончили эксгумацию останков к половине одиннадцатого. К этому времени окончательно стемнело, и наши фигуры казались черными тенями на фоне сереющего снежного покрова.

Переместив мешки с упакованными останками на несколько метров, мы ликвидировали образовавшуюся в результате работ яму, забросав ее извлеченным ранее грунтом. Заровняв полученную поверхность и закидав ее снегом, мы двинулись к машине.

Еще до окончания работ, после обнаружения третьего медальона, я позвонил Герману Саксу и спросил, сможет ли он развернуть найденные медальоны? Дело в том, что разворачивание бумажного вкладыша, находящегося в капсуле медальона — очень непростая и ответственная процедура. Естественно, бывают случаи, когда бланк сохраняется хорошо и может быть распрямлен, как говорится, «от руки». Но, к сожалению, в большинстве случаев, слои бумаги, которая лежит в почве не один десяток лет, слипаются и частично (а иногда полностью) истлевают. В таких случаях возможность установления личности погибшего защитника Отечества находится целиком в руках того, кто разворачивает бланк. Малейшее неверное движение может привести к тому, что ниточка, способная привести к опознанию человека, безвозвратно порвется…