Памятники древнего Киева
Шрифт:
Довольно сомнительные сведения о протяженности подземных коридоров оставил итальянец А. Гваньини: «По утверждению некоторых, прокопанные под землей пещеры тянутся на 80 миль». Не менее фантастическую догадку высказал польский географ С. Сарницкий, утверждавший, что печерские лабиринты «доходят до Новгорода Великого». В действительности расстояние между входом и последним помещением в Ближних пещерах составляло 228 м, а в Дальних — 280 м. Высота и ширина коридоров не превышали соответственно 2,5 и 1,5 м.
Берлинский считал, что Дальние пещеры уходили на гораздо большую глубину, нежели Ближние, в свою очередь состоявшие из 30 переулков, расположенных под садами и самим монастырем.
Большая их часть
Любопытную информацию о лаврских подземельях в начале XVII века предоставил путешественник Афанасий Кальнофойский. Обстоятельно и достоверно описав пещеры в книге «Тератургима», он дополнил свой рассказ схематическими рисунками. Составленные им планы не отражали масштабов, не указывали направлений и точных размеров помещений. Однако их историческая ценность состояла в том, что они были первыми истинно научными изображениями пещер Киево-Печерской лавры. С опубликования «Тератургимы» началась картографическая летопись подземных лабиринтов, до того известных лишь по слухам. Позже сведения Кальнофойского подтвердились данными археологических исследований Ближних и Дальних пещер.
Впрочем, печерские монахи намеренно окружали себя тайной.
Мистика составляла неотъемлемую часть древних религий; не стало исключением и христианство, особенно на раннем этапе своего развития. Печерский монастырь сыграл важную роль в укреплении официальной веры, заслужив славу как место, откуда по всей Руси распространились идеи некрофилизма. В Палестине культ поклонения могилам или останкам (мощам) существовал с III века.
В Древнерусском государстве первым его проявлением могло быть перезахоронение Бориса и Глеба, объявленных святыми вскоре после гибели.
Мощи печерских угодников — основателей и особо почитаемых подвижников монастыря — вначале покоились глубоко под землей, в погребальных нишах, устроенных над могилами.
В таинственных Варяжских пещерах, по слухам, открыто лежали мощи 32 святых угодников, нетленная часть тела убиенного Иродом младенца, а также кости многих безвестных затворников. Доподлинно известно, что на подземном кладбище похоронены знаменитые деятели Киевской Руси: медики Агапит и Дамиан, художники Алимпий и Григорий, летописцы Нестор и Никон, создатели Киево-Печерского патерика Симон и Поликарп.
Святые Отцы приписывали останкам сверхъестественную силу, которой Бог наделял человека за усердное служение вере. После того как обитель стала местом массового паломничества, кости знаменитых покойников извлекли из-под земли и поместили в специальные гробницы. Доказательством того, что «святые нетленные мощи» обладали чудодейственной силой, служили устные рассказы об исцелениях, а также истории, зафиксированные в документах монастыря.
В качестве целительных средств использовалась культовая утварь, а также личные вещи чтимых старцев. В их число входил металлический головной убор Иоанна Многострадального, кресты-мощевики, железные цепи-вериги, которыми обвешивали свои тела фанатичные иноки. Возможно, кому-то помогли выздороветь мироточивые главы — черепа безымянных святых, источавшие целительное миро.
С переходом большей части братии в наземные кельи некоторые иноки все же остались жить в подземельях «ветхого монастыря». С того времени мрачные катакомбы являлись усыпальницами для монахов, тела которых укладывали в углубления стен по обеим сторонам коридоров. В царские времена пещеры лавры использовались в качестве тюрьмы. Арестанты томились в каменных мешках, куда помещали вольнодумцев, заключенных в монастырь под видом душевнобольных. Для «исправления бесноватых в уме» практиковалось лечение с применением жестоких методов.
Первые исследователи утверждали, что подземные ниши и галереи были завалены человеческими костями и черепами.
Из современных фотоматериалов видно, что подземелья лавры иногда превращались в место массового захоронения. Это происходило, например, при нашествии Батыя, когда в пещерах складывали тела защитников Киева.
Одиночные погребения встречались гораздо реже, видимо, этой чести удостаивались иноки, подобные Феодосию Печерскому, похороненному в собственной келье.
Обычай погребения в пещерах мог возникнуть в пору игуменства преподобного Никона, который принес мрачную традицию из княжества Тмутаракань. Этот церемониал подробно описан в Студийском уставе, где сказано, что умершего хоронили без гроба. Покойнику обшивали тканью открытые части тела, складывали руки на груди, накрывали лицо, укладывали на доску и помещали в локулу — специально выкопанную яму или нишу в земляной стене.
Могилу прикрывали иконой или наглухо замуровывали камнем.
Спустя некоторое время захоронение надлежало вскрыть, чтобы освидетельствовать тело. Тлен служил знаком праведности умершего; в этом случае останки считались святыми мощами, причем кости и череп представляли собой различные символы, поэтому их собирали отдельно.
Если тело оставалось неистлевшим, то монахи закрывали локулу, усиленно молились за умершего инока, раз в два года проверяя состояние его останков. Заимствованная печерской братией, эта традиция быстро прервалась, поскольку в киевском черноземе тела истлевали очень быстро. Изредка случавшиеся нетления мощей относили к воле Господа и прославляли как Божественные чудеса. Одно из подобных событий известно из трудов печерского летописца Нестора, который по собственной воле совершил вышеописанный ритуал:«…лежат мощи преподобного Феодосия, но суставы не распались, и волосы на голове слиплись».
Примерно в середине XVII века подземные лабиринты монастыря утратили таинственность. Ближние и Дальние пещеры ежедневно посещали толпы народа: богомольцы, жаждущие исцеления больные, иностранные ученые и путешественники, высокие гости, просто любопытствующий люд. Для удобства паломников были расширены коридоры, а отдельные боковые ветви соединены в один круговой проход. Значительно обогатилось убранство подземных церквей. Вместо древних почерневших икон на стенах появились новые, в медных позолоченных окладах. Живописные лики и деяния святых объединились в канонические иконостасы. Металлические с позолотой кресты и светильники сменили старые деревянные.