Памятное. Испытание временем. Книга 2
Шрифт:
Конечно, политика России в конце XVIII века по отношению к Франции якобинцев, Франции Робеспьера – тоже часть истории отношений между двумя державами. Россия тогда не пошла с мечом на Великую французскую революцию. Тем не менее державный абсолютизм Екатерины II не только слал проклятия на головы французских революционеров, не только преследовал свободомыслие в собственной стране, но и активно участвовал в борьбе против «этой французской моды» [1] , которая грозит «превратиться в эпидемию», как язвила царица.
1
Екатерина II. Lettres
При участии царского посла в Париже И.М. Симолина контрреволюция организовала заговор, чтобы содействовать бегству короля. Посол даже передал семье монарха российские паспорта на имя вдовы полковника русской армии баронессы Корф и сопровождавших ее лиц. С этими паспортами Людовик XVI и его семья пытались бежать за рубеж, но в городке Варение их арестовали.
В ответ на казнь Людовика XVI Екатерина II выслала французов из России, исключая тех, которые «под присягою отреклися от революционных правил, во Франции распространившихся» [2] .
2
Указ № 17101. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 23. С. 402–404.
Книги, журналы, газеты, присылавшиеся из Парижа, изымались еще на пограничных таможнях и сжигались. В ряде учебных заведений было запрещено даже изучение французского языка.
И все же вести о событиях Великой французской революции, несмотря на то что самодержавие их всячески замалчивало, доходили до масс. Революционные по тому времени идеи вызывали сочувствие как у передовой разночинной интеллигенции России, так и у прогрессивно настроенной части дворянства.
Небывалым масштабом для той эпохи отличалось столкновение между Францией и Россией в 1812 году. Но нашествие «великой армии» Наполеона окончилось бесславно. Обескровленный в этой смертельной схватке на просторах России, наполеоновский орел уже не смог расправить крылья. Вскоре он рухнул, окончательно поверженный на полях Ватерлоо. Судьба безжалостно, но по заслугам покарала французского императора.
Через четыре десятилетия после авантюры Наполеона произошло военное столкновение, известное как Крымская война, и снова французские солдаты, теперь уже совместно с англичанами и турками, появились на нашей земле, на этот раз под Севастополем. А примерно через шестьдесят лет после нее – опять интервенция Франции, тоже совместно с другими державами, против молодой Советской республики.
Прочно в историю вписано то, что Франция, точнее, ее правящие круги занимали до Второй мировой войны враждебную позицию по отношению к Стране Советов. В двадцатых – тридцатых годах Франция задавала тон, можно сказать, дирижировала оркестром государств, проводивших антисоветскую политику.
Вместе с тем обе страны не раз сражались в одном строю против общих врагов, например, в годы двух мировых войн.
После великой Победы вопрос о советско-французских отношениях требовал осмысления с учетом не только событий отдаленного прошлого, но и уроков минувшей войны. Жизнь прежде всего заставила посмотреть на то, что влекли за собой конфликты между двумя крупными странами.
Погибла империя Наполеона, оказавшегося неспособным оценить потенциальную силу великой страны на Востоке, патриотизм ее народа. Этот наглядный пример подтверждает, что стратегия военная и стратегия в политике – не одно и то же.
Наполеону, конечно, не могли помочь ни вероломство в политике с использованием лисьей хитрости Талейрана, ни театральная встреча с русским императором на плоту. Река Неман оказалась свидетельницей провала хитроумной, но основанной на иллюзиях затеи создать видимость поисков соглашений, в то время как в действительности достижение их вовсе не входило в расчеты завоевателя в треуголке.
Еще более разительным примером подобного рода стратегического просчета явилась политика правящих кругов Франции тридцатых годов, приведших страну к тому, что она стала одной из первых жертв гитлеровской агрессии. Французский народ испытал глубокое потрясение случившимся.
Потрясен был и советский народ. Он помнил об этом и в канун Великой Отечественной войны, когда становилось все более ясным, что пламя военного пожара вот-вот перекинется и на СССР, и после победы над фашистским агрессором. Уроки Второй мировой войны и всего того, что ей предшествовало, призывали обе страны к тому, чтобы они сотрудничали с целью предотвращения новой мировой трагедии.
Хочешь того или нет, но все эти мысли приходят в голову, когда готовишься к обсуждению с французскими государственными деятелями проблем, представляющих интерес для обеих стран. Конечно, представители Советского государства, которым предстояло такое обсуждение, в том числе и я, всегда исходили из того, что история историей, но главное – искать и находить общий язык по проблемам предотвращения войны и укрепления мира.
СССР неизменно руководствуется этим, строя свои отношения с Францией, к народу которой советские люди питают глубокое уважение. Именно на такую волну всегда настраивал себя и я. А в государственных деятелях Франции, с которыми предстояли переговоры, видел достойных партнеров, представителей великой державы, страны высокой культуры и богатой истории.
Посланец из прошлого
Памятна для меня одна встреча с французским представителем, которая произошла в 1945 году в Вашингтоне, когда я находился там в качестве советского посла. Мне нанес визит прибывший в США Леон Блюм.
Он был заметной фигурой во Франции тридцатых годов. Апогей его политической деятельности приходился на 1936–1938 годы, когда Блюм с перерывом дважды возглавлял правительство Народного фронта. Политическая жизнь Франции в то время бурлила. Острые противоречия между рабочим классом и буржуазией, а также доносившееся до французов грозовое дыхание надвигавшейся новой войны привели к тому, что в стране сформировали правительство, которое, если не считать период Парижской коммуны, вписало своей деятельностью особую, специфическую страницу в историю Франции. Его назвали правительством Народного фронта. Он возник в январе 1936 года на основе единого рабочего фронта, который французские коммунисты и социалисты создали несколько ранее.
Однако правительство Народного фронта находилось у власти не долго. Оно просуществовало всего лишь около двух лет. Его глава известный деятель Социалистической партии Блюм проявил себя как истинный правый социалист. Его непоследовательность, оппортунизм в политике и трусость перед фашистской Германией, несомненно, облегчили Гитлеру задачу нанести Франции поражение в 1940 году. Бывшего главу правительства Народного фронта фашисты интернировали и отправили в Германию.
И вот тот самый Леон Блюм передо мной в советском посольстве в столице США.