Памятное. Испытание временем. Книга 2
Шрифт:
Во время официальных бесед и переговоров Сукарно – глава государства и ведущий политический деятель – проявил себя как человек, который знает, к чему он стремится и к чему стремится страна. Сам он не имел опыта в решении вопросов экономики и производства и потому привлекал специалистов, которые разбирались в этих делах, хотя, естественно, таких специалистов у Индонезии, только что освободившейся от колониального гнета, было не так уж и много. Страна испытывала огромный дефицит в квалифицированных национальных кадрах. И Сукарно сетовал:
– Нелегко заменять иностранных специалистов своими, потому что раньше колонизаторы просто не готовили специалистов из числа индонезийцев. Это относится, в частности, к добыче и переработке каучука.
Жалуясь на природу, президент говорил:
– Островной характер государства, части которого разбросаны на многие десятки, а то и сотни километров, сам по себе создает большие трудности в управлении.
Это, конечно, было правдой.
Мне довелось посетить кроме острова Ява с его городами Джакарта, Джокьякарта, Богор, Сурабая также остров Бали. На этом острове один из представителей местных властей встретил меня шуткой:
– Святые отцы, писавшие о рае в христианской Библии, наверно, имели в виду все же остров Бали, который вовсе не является христианским.
Индонезийцы, даже те, кто никогда не бывал на этом острове, очень его любят и гордятся им. Он особый и по микроклимату и по развитию культуры.
Здесь обращаешь внимание на то, что жители многих деревень увлекаются живописью. По обе стороны дороги они выставляют десятки, а может, и сотни небольших картин-пейзажей, которые недорого продаются приезжим в качестве сувениров. Небольшой, но все же доход!
И дышать на этом острове как-то легче по сравнению с очень влажным и жарким воздухом Джакарты и других городов, которые мы посетили.
Индонезийские города во многом похожи один на другой, но имеют и свои особые достопримечательности. В Сурабае – большой зоопарк, слава и гордость которого варан – гигантский ящер, сохранившийся в природе с древнейших времен, создание далеко не изящное на вид.
Нам продемонстрировали его ловкость. Огромный кусок мяса весом килограмма в три, протянутый этому великану, мгновенно исчез в чреве хищника. Причем мы подивились, как это он не отхватил и руку служителя.
Прежняя столица страны – город Богор, что километрах в семидесяти от Джакарты, рассматривается как своего рода курорт. Там расположена и одна из резиденций президента. Еще утром нам сказали:
– Сегодня в такое-то время в Богоре будет дождь.
Мы удивились, когда это услышали, в небе никакого намека на дождь не ощущалось. Однако, действительно, в указанное время хлынул дождь и продолжался минут тридцать.
По возвращении из Богора в Джакарту нас опять застал тропический ливень. И если наши машины не оказались на плаву, то только потому, что мы больше стояли, чем двигались.
Во время поездок по Индонезии нам пришлось увидеть некоторые вулканы, один из которых подавал признаки жизни. Во всяком случае, когда стоишь на краю кратера, то наблюдаешь, как где-то далеко внизу фонтаны кипящей воды выбрасываются на высоту многих метров.
Сукарно – политик и человек
К моим впечатлениям о Сукарно хотелось бы добавить, что он запомнился как человек больших способностей, образованный, общительный. Представлялось трудным определить его склонность к какой-либо области науки. Он весь ушел в политику, а вопросы идеологии, мировоззрения людей как-то не вызывали у него значительного интереса. Сукарно любил оперировать ясными категориями – колониализм и независимость, богатые и бедные, социализм и капитализм, война и мир. Делал он это мастерски и с убеждением.
Никогда, ни во время встреч в Индонезии, ни в беседах, состоявшихся в Москве, Сукарно не уточнял, по какому пути он намерен вести Индонезию – по пути прогресса и социальных преобразований либо по пути упрочения капиталистических основ. Он предпочитал делать осторожные намеки с учетом того, кто является его партнером, рассчитывая, что эти намеки партнеру будут понятны.
Сукарно эффектно выступал с трибуны, проявлял себя как опытный оратор. Он чувствовал, что и как надо сказать аудитории, особенно индонезийской. Это качество отмечается всеми, кто его знал.
Итак, кто же он, Сукарно, кем он являлся по своим политическим и идейным убеждениям? Пожалуй, правильно будет сказать так: в условиях какой-либо другой страны он стал бы скорее всего социал-демократом или сошел бы за буржуазного либерала.
Говоря о чисто человеческом облике Сукарно, можно, пожалуй, упомянуть о том, что он страстно любил устраивать для гостей различные зрелища. Особенно танцы. Как только появлялось свободное от бесед время, он обязательно организует танцы, да еще не один раз, а два-три вечера посвятит этому в честь высокого гостя.
Не меньшим виртуозом в танцах, чем сам Сукарно, проявляла себя и его жена Хартини, индонезийка по национальности. Говорят, что когда он женился вторично – на японке, то и новую жену обучил танцам.
Политическое крушение Сукарно потерпел в 1967 году. События того периода представляли собой трагическую страницу в истории Индонезии. В ходе их очень много невинных голов полетело с плеч.
Международные события быстротечны. В истории дипломатических отношений между СССР и Индонезией пройден уже тридцатилетний рубеж. За это время в советско-индонезийских отношениях, хотя они не всегда были ровными, сложились традиции, накоплен богатый опыт сотрудничества, идущий на пользу обоим народам. Развивать эти традиции, наполнять наши отношения новым содержанием – важное направление, по которому следует идти. И если присмотреться повнимательней, то можно увидеть, что объективно для этого имеются неплохие перспективы.
В ходе переговоров, которые состоялись между мной и министром иностранных дел Индонезии Мохтаром Касумаатмаджой, находившимся с официальным визитом в СССР в апреле 1984 года, обе стороны с удовлетворением отметили, что по ряду коренных международных проблем, в том числе касающихся вопросов мира и войны, разоружения, позиции обеих стран близки. Но в Индонезии имеют определенное влияние круги, которые больше озабочены тем, как бы страна не встала на путь демократического развития, чем укреплением ее независимости.