Памятное. Книга вторая

Громыко Андрей Андреевич

Не было у собеседника ответа на все заданные ему вопросы.

— Вот почему, — сказал я в заключение, — мы обвинили администрацию США в организации против СССР преступной акции. Случай с самолетом — это не единичный враждебный выпад против Советского Союза. Одновременно мы решительно возражаем против тех слов, которые ныне стали обычными для лексикона американской администрации, против брани по адресу Советского Союза, нашего общественного строя.

На этом практически наша беседа с Шульцем завершилась. Пожалуй, это была наиболее острая беседа из всех тех, что за многие годы мне доводилось вести с четырнадцатью государственными секретарями США. Вот их полные имена и фамилии — Кордэлл Хэлл, Эдуард Рейли Стеттиниус, Джеймс Фрэнсис Бирнс, Джордж Кэтлетт Маршалл, Дин Гудерхем Ачесон, Джон Фостер Даллес, Кристиан Арчибальд Гертер, Дин Раск, Уильям Пирс Роджерс, Генри Альфред Киссинджер, Сайрус Робертс Вэнс, Эдмунд Сикстус Маски, Александр Мейгс Хейг, Джордж Прэтт Шульц.

Куда они вели дело?

Имел я с Шульцем несколько встреч и бесед и до Мадрида и после. Они, конечно, были иного содержания и иной тональности.

Когда он в первый раз пришел для встречи со мной в советское представительство в Нью-Йорке во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН, у нас состоялась довольно пространная беседа. Обе стороны к ней основательно подготовились.

Однако требуется тут же сделать оговорку. Как представитель советского руководства, я готовился к тому, чтобы по возможности придать беседе конструктивный характер. Разумеется, это возможно только в том случае, если другая сторона не будет уходить от рассмотрения существа разногласий, возникших между СССР и США по ключевым вопросам двусторонних отношений и международной обстановки. Шульц оказался готовым лишь констатировать разногласия между нашими странами, но не искать пути их преодоления. Это стало ясным сразу же.

В начале беседы я поставил вопрос:

— Куда намерена вести дело администрация США в советско-американских отношениях? Готова ли она вместе с нами искать политическое решение существующих разногласий, или она будет продолжать накалять обстановку и раскручивать маховик гонки вооружений?

Советский Союз, — подчеркнул я затем, — решительно держит курс на мир, на мирное развитие наших отношений с США. Вашингтон, к сожалению, взаимности не проявляет.

С моей стороны приводились соответствующие примеры, относящиеся к политике США, прежде всего из области переговоров по вопросам разоружения. При этом особо отмечалось значение проблемы ядерного оружия, которая требует неотложного решения.

Внимательно выслушивая мои высказывания, Шульц делал себе пометки. Вначале я было подумал, что собеседник по крайней мере некоторые места из моих высказываний встречает с пониманием и что это не только дань его опыту ведения дел с иностранцами в области частного бизнеса, который вырабатывает привычку архивнимательно и как бы даже с пониманием относиться к тому, что говорит собеседник. Но потом, по ходу беседы, мне стало ясно, что от внешней манеры держаться во время беседы до существа позиции Шульца — дистанция солидного размера.

Шульц начал мне отвечать с утверждения:

— Действия Советского Союза на международной арене, а также то, что он делает для обеспечения своей безопасности, представляют угрозу для Соединенных Штатов Америки.

Угрозу — и все! А доказательств — никаких.

И по ходу дальнейшей беседы Шульц их привести так и не смог. Но поскольку ничего не говорить все-таки нельзя, то Шульц в последующем высказал две мысли. Первая относилась к международным проблемам регионального характера. А вторая — к проблеме ядерного оружия.

По проблемам регионального характера государственный секретарь ограничился ссылкой на какое-то мифическое подталкивание нами некоторых стран к вражде в отношении США.

Что касается проблемы ядерного оружия, то Шульц повторил высказывание президента:

— Советский Союз угрожает и США, и Западной Европе своим ядерным потенциалом.

Но опять он не сказал ни слова по поводу того, на каком основании Вашингтон делает такой вывод.

Именно так часто ведут дела представители США. Впрочем, такая особенность изложения их взглядов давно уже замечена и многими зарубежными наблюдателями, которые весьма далеки от симпатий к Советскому Союзу.

Иногда в ходе беседы Шульц, казалось, начинал выворачивать свою папку, которая лежала у него на коленях или, если беседа происходила за столом, на столе, в поисках какой-то справки. Ну, думаю, сейчас дело дойдет до использования фактов и цифр. Но не тут-то было. Все шло по той же проторенной колее.

Собеседник чувствовал себя неуютно, когда с нашей стороны в подкрепление соответствующих заявлений приводился фактический и цифровой материал. Например, мы подчеркивали, используя цифры, что советские ракеты средней дальности, которые так не нравятся Вашингтону и его союзникам по НАТО, не дают Советскому Союзу никакого перевеса над Североатлантическим блоком. Они лишь обеспечивают равенство в ядерных вооружениях обеих сторон по этому виду оружия.

Однако мой собеседник проявил индифферентность к цифрам. Он даже не стал их опровергать. То ли не имел у себя цифровых данных, то ли имел, но не желал приводить, поскольку они расходятся с утверждениями Вашингтона.

После этой беседы создалось определенное мнение о позиции Вашингтона. Суть основывалась на иллюзорной надежде с помощью давления на Советский Союз добиться для США односторонних преимуществ и закрепить их.

Встречи с Шульцем

Последующие мои беседы с Шульцем, в частности та, что состоялась в Стокгольме 18 января 1984 года, мало что добавили нового.

В Стокгольме вновь различие между позицией СССР и позицией США ощутилось весьма отчетливо. Советский Союз пришел на стокгольмский форум с твердым желанием содействовать его успеху. Он внес два ключевых предложения.

Первое — об отказе всех стран — участниц стокгольмского совещания, которые являются ядерными державами, от применения ядерного оружия первыми. Иными словами, Советский Союз предложил другим последовать его примеру.

Второе — о заключении договора относительно запрещения применения силы вообще в отношениях между государствами.

Одновременно Советский Союз заявил, что он готов к разработке более значительных по характеру и более широких по охвату дополнительных мер укрепления доверия в военной области, которые также способствовали бы созданию атмосферы большего доверия в отношениях между участниками форума.

Было совершенно ясно, что государственный секретарь США Шульц прибыл в Стокгольм с тем же багажом, с которым шел на беседы и в Нью-Йорке и в Мадриде.