Памятное. Книга вторая
Шрифт:
И все же, судя по всему, американский президент в какой-то мере понял, что попытки давления на Советский Союз — это негодная амуниция.
Так я и заявил хозяину Белого дома и его министрам:
— Подобная негодная амуниция не способна принести славу американской внешней политике, скорее наоборот.
В дальнейшем в беседе с Шульцем мне пришлось напомнить государственному секретарю:
— В позиции США налицо противоречия между заявлениями о верности союзническим соглашениям, заключенным в свое время державами антигитлеровской коалиции, и тем, как американская сторона оценивает нынешнее положение.
Шульц всячески старался создать впечатление, что изменений в позиции США не произошло. Он утверждал:
— США верны союзническим обязательствам, в том числе и по вопросу о границах в Европе.
На это я сказал:
— Нас удовлетворяет сделанное заявление о верности США принятым на себя обязательствам, в том числе по вопросу европейских границ. Но где же практическая политика в этом духе? Советский Союз привержен соблюдению союзнических соглашений и будет следовать им впредь. Мы ожидаем, что и американская сторона делами подкрепит свои слова.
«Ваш муж за мир или за войну?»
Рейган, как и его окружение, проявлял в ходе встречи предупредительность. Нотки холодности не звучали, хотя, по существу, ощущалась внутренняя натянутость, раздвоенность чувств, особенно у президента. Ведь, с одной стороны, за его спиной почти четыре года недружественных по отношению к Советскому Союзу высказываний, а с другой — состоялась вот эта беседа по важным и острым вопросам.
Рукопожатие президента было твердое.
Казалось, Рейган с любопытством разглядывал собеседников в течение тех минут, пока шло фотографирование. Все это время он как-то слегка суетился на своем кресле — возможно, проявлялась прежняя привычка всегда быть в движении.
Удивляло количество старинных напольных английских часов в Белом доме. Видимо, это — хобби президента. В зале по соседству с гостиной, куда нас пригласили на завтрак, играл струнный секстет, исполнявший какую-то классическую музыку.
За несколько минут до начала завтрака президент и я вошли в зал, где собрались приглашенные. Здесь находилась и супруга президента — Нэнси Рейган, которая пришла поприветствовать гостей. В самом завтраке участия она не принимала — он проходил без дам.
Президент представил меня супруге, которая произвела впечатление энергичной и уверенной в себе женщины. Между нами произошел короткий разговор. О его содержании Нэнси вскоре сообщила вездесущим американским журналистам. В печати его опубликовали в следующем виде:
«Громыко пришел с моим мужем. После знакомства он предложил за меня тост. У него в бокале был клюквенный сок, а у меня — содовая вода. Мы — большие, конечно, любители выпить! Затем он повернулся ко мне и спросил:
— Ваш муж за мир или за войну? Я ответила:
— За мир.
Его это несколько удивило, и тогда он сказал:
— Вы уверены в этом? Я ответила:
— Да.
— Почему же тогда он не принимает наших предложений? — сказал Громыко.
— Каких предложений? — переспросила я в свою очередь.
В это время к нам подошли люди и нас прервали. Потом, уже перед самым началом завтрака, он, повернувшись ко мне, сказал:
— Вы по ночам на ушко напоминайте президенту о мире. Я ответила:
— О, конечно. Но я буду также шепотом говорить об этом и вам.
Громыко в ответ улыбнулся».
Что же, рассказанное Нэнси Рейган достаточно близко к тому, что говорилось.
Первую роль из числа своих помощников Рейган на сей раз отвел Шульцу, который подавал реплики и в Овальном кабинете, и особенно за завтраком. Уайнбергера во время беседы в Овальном кабинете не было. На завтраке его посадили ближе к краю стола. Он пытался и оттуда вмешиваться в разговор гостей, но сразу замолкал, стоило только заговорить Рейгану. Солидно держал себя Буш, он старался «не выходить» со своими соображениями.
И тогда за завтраком, и всегда в беседах с любыми американскими представителями я повторял и повторяю:
— Мы неизменно придерживаемся той точки зрения, что в обоюдных интересах СССР и США иметь между собой нормальные отношения, и выступаем за их улучшение.
Советский Союз подходит к отношениям с США с учетом реальных возможностей сотрудничества с ними, а также с пониманием всей значимости этих отношений для той и другой стороны, их места в современной жизни. Курс на мирное сосуществование, на развитие взаимовыгодных отношений с США — это принципиальная линия нашей политики.
На протяжении истории советско-американских отношений мы имели дело с разными администрациями в Вашингтоне. В тех случаях, когда со стороны американского руководства проявлялся реализм, ответственный подход к отношениям с Советским Союзом, дела шли нормально.
Наша страна не вынашивает агрессивных планов против кого бы то ни было. Ее помыслы и устремления воплощаются в конкретных предложениях, направленных на то, чтобы добиться решающего поворота к лучшему в международных делах.
Такой поворот, на мой взгляд, начинается с подписанием советско-американского договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, имеющего всемирно-историческое значение. Дата 8 декабря 1987 года будет достойно светить со скрижалей истории.
Глава XV
ТЕНИ И СВЕТ В СТРАНЕ ЛИНКОЛЬНА
Отрава в сознании американца. Пустующие дома при бездомных. Обывательские критерии. Капитан в океане буржуазной прессы. Как губернатор прошел мимо теории Маркса. Беседы с Кейнсом. Чем заменяют серьезное искусство. Беспощадное сито капитала. Подлинная цена равенству и правосудию. «Знаете ли вы Драйзера?» Горькое признание американского дипломата. Гарри Купер и Мэрилин Монро. Подлинные патриоты Америки. Кто он — рядовой американец?
На протяжении многих лет я имел возможность с близкого расстояния наблюдать за так называемой американской демократией. Наблюдал с интересом. Но так проявлялся не просто попутный интерес. Требовалось давать отпор постоянным попыткам Вашингтона и его представителей спекулятивно использовать для целей своей внешней политики образ демократической Америки, который всегда преподносится в фальшивом обрамлении.
Что же это такое — демократия по-американски?