Памятное. Новые горизонты. Книга 1
Шрифт:
Участникам некоторых переговоров казалось иногда, что все пути к смягчению ситуации и сближению позиций уже закрыты, воздвигнута стена. Вдруг на следующий день, а то и через несколько часов появляется Иден со своей легко поддающейся регулированию улыбкой и начинает излагать точки зрения, которые часто вносят что-то новое, от чего не всегда можно просто отмахнуться. Это его качество знали деятели других государств, и они к Идену относились уважительно, даже в тех случаях, когда элементы нового вовсе не означали, что можно построить здание договоренности.
Так что, с одной стороны, он являлся деятелем, который иногда создавал критические ситуации, вроде трехсторонней агрессии против Египта (1956), а с другой – идеи и предложения Идена неоднократно, как брошенные спасательные круги, облегчали положение на переговорах. Он придерживался традиционных форм английской дипломатии и оставил заметный след в истории Британии, которую нельзя писать, не отдав должного этому человеку.
Идена я больше встречал на международных форумах, прежде всего на союзных совещаниях вскоре после окончания Второй мировой войны. Но мы виделись с ним и в Лондоне после победы консерваторов над лейбористами на выборах в 1951 году. Как всегда, он держался приветливо, изъявлял готовность обсуждать любой вопрос.
Однако главный предмет интереса Идена – отношения между державами-победительницами в связи с положением в Старом Свете. Европейские дела, особенно относящиеся к Германии, его и на сей раз волновали.
К моменту нашей встречи мир еще не забыл, что в самый канун Второй мировой войны молодой министр иностранных дел Англии Иден хлопнул дверью и подал в отставку. Этот поступок расценили тогда как эффектный шаг, а позднее представили как вызов политике Чемберлена, который пошел на сделку с Гитлером и Муссолини. Как известно, Чемберлен действовал тогда в паре с подобным ему «умиротворителем» – французским премьером Даладье. Не раз я замечал, что Идену нравилось вспоминать о своем шаге, и его можно было понять.
В разговоре о европейских делах чувствовалось, что Иден представляет страну, уже связанную совместными обязательствами с США и другими странами Североатлантического блока. Хотя и на этот раз он высказался за то, чтобы не допустить ухудшения советско-английских отношений, но ощущение осталось таким, что говорит он это без убежденности и без уверенности.
К тому времени Трумэн и Даллес уже сделали свое дело, и отношения между союзными державами пошли по наклонной плоскости. А правящие круги Англии серьезно не стремились к тому, чтобы не допустить дальнейшего ухудшения отношений между западными державами и Советским Союзом. Скорее, наоборот. Все это особенно выявилось после речи Черчилля в Фултоне.
Хорошо запомнилось в той беседе и другое. Иден серьезно болел и, конечно, сознавал это. Он сказал мне, что болен желтухой и чувствует себя неважно. Иногда, как он заметил, ему бывает лучше, но временами состояние совсем неважное. Обычно бодрый, легкий в движениях, любящий шутку, он на этот раз выглядел вялым и малоподвижным, хотя на его интеллекте, на ясности его мыслей это не сказывалось. Иден оставался таким же интересным собеседником, каким я его встречал и раньше, в Берлине, Женеве, Сан-Франциско.
Политическая карьера Идена оборвалась в связи с провалом англо-франко-израильской агрессии против Египта. В январе 1957 года он ушел в отставку с поста премьер-министра. Ушел с негативным грузом.
Английская триада
Идена сменил Гарольд Макмиллан. С начала Второй мировой войны он играл видную роль в Консервативной партии и время от времени получал министерские портфели в правительствах, формировавшихся консерваторами. А однажды и сам стоял во главе кабинета.
С отходом Черчилля от активной политической деятельности Макмиллан сразу же стал основным конкурентом Идена в борьбе за то, чтобы возглавить английское правительство. Однако кресло премьера все же досталось в апреле 1955 года Идену.
Согласившись стать министром иностранных дел в этом правительстве, Макмиллан не отказался от своих притязаний на пост премьер-министра и стремился всячески укрепить свое положение в правительстве и партии. В вопросах внешней политики он не всегда считался с мнением Идена, хотя принципиальных разногласий относительно целей и задач английской внешней политики у них не имелось. В свою очередь Идеи сделал все для того, чтобы уже в декабре 1955 года переместить его на пост министра финансов, рассчитывая, что неопытность в финансовых вопросах, особенно в условиях тяжелого экономического положения Англии, подорвет политический авторитет Макмиллана.
Прошло, однако, немногим более года, и Макмиллан стал главой правительства. Его взгляды в области внешней политики характеризовало то, что он активно выступал за укрепление связей Англии с США в рамках военно-политического блока НАТО. Он проявил себя как сторонник ремилитаризации ФРГ, политической и экономической интеграции Западной Европы.
Известным и влиятельным политическим деятелем Великобритании являлся Макмиллан. Пребывание его на посту премьера совпало с периодом холодной войны. Мне запомнились два эпизода, относящиеся к тому отрезку лет.
Вот первый. В феврале-марте 1959 года Макмиллан прибыл с официальным визитом в Советский Союз. У него состоялось несколько бесед с Н.С. Хрущевым, который тогда возглавлял советское правительство. Как министр иностранных дел я принимал в них участие. Главными вопросами, конечно, были: положение в Европе, отношения ГДР и ФРГ, ремилитаризация Западной Германии, отношения между странами Запада и Востока. Почти каждый раз в ходе бесед затрагивались и вопросы гонки вооружений, а также разоружения.
Позиция правительства английских консерваторов по всем этим проблемам исключала возможность каких-либо договоренностей или даже заметных подвижек.
Ненамного лучше обстояли дела и с двусторонними связями, хотя оба собеседника делали заявления в пользу их развития. Если бы какой-нибудь посторонний человек подслушал высказывания англичанина, которые звучали на эту тему в ходе встречи, то этот слушатель мог бы сделать вывод, что на переговорах имеет место прогресс. Однако в действительности продвижение было архискромным.