Памятное. Новые горизонты. Книга 1
Шрифт:
В Кэмп-Дэвиде американские президенты нередко принимают зарубежных гостей, в том числе на высшем уровне. Эта резиденция соответствующим образом приспособлена для такого рода встреч, в чем я неоднократно имел возможность убедиться.
Любопытны эпизоды, относящиеся к визиту Хрущева в Вашингтон. Как-то перед началом намеченной беседы на самом высоком уровне – Хрущев еще не подошел – Эйзенхауэр присоединился к моему разговору с Даллесом. Президент пожаловался:
– У меня здоровье стало пошаливать.
Выглядел он действительно каким-то усталым. Потом добавил:
– Непорядок с сердцем. Оно стало меня подводить, и с этим теперь приходится считаться.
Мы с Даллесом сочувственно молчали, а он продолжал:
– Если бы я немного получше знал медицину, то мог бы избежать инфаркта, который недавно перенес. Оказывается, надо было перед сном выпивать рюмку коньяку.
При этом он улыбнулся. И чтобы показать, что все это он говорил вполне серьезно, поспешил сослаться на авторитет:
– Это не мое мнение. Так считает мой лечащий врач – известный американский кардиолог профессор Уайт.
Академик Е.И. Чазов как-то сообщил мне, что Уайта он хорошо знал как крупного специалиста. Этот врач помогал президенту некоторое время бороться с тяжелой болезнью. Однако сердечный недуг не оставил Эйзенхауэра. Вскоре он и свел его в могилу.
Перед отъездом из Вашингтона в связи с завершением визита в США глава советского правительства пригласил Эйзенхауэра и ряд министров его администрации на обед в наше посольство.
Моей соседкой по столу оказалась супруга президента Мэмми, как ее несколько фамильярно и нежно называли американцы. Она доброжелательно высказывалась о советских людях:
– Вы много пережили. Вам было очень трудно в годы войны – мы это хорошо знаем. Мы знаем, как много жертв принесли вы для победы.
Тем не менее и она отдала дань политической моде, принятой в США и в те времена, да и сегодня тоже.
– Но Советский Союз, видимо, ставит целью навязать силой другим странам свои порядки. Об этом у нас часто пишут. Так думают многие в США. Правда ли это?
Нелепая выдумка, культивируемая в США, как видно, дошла и до дам «высшего света».
Естественно, моей соседке в соответствующей форме пришлось разъяснить истинное положение вещей в вопросе о соблюдении принципа невмешательства во внутренние дела других стран. Я также сказал:
– Советский Союз строго следует этому принципу в своей внешней политике. Не верьте всяким выдумкам о нашей стране.
Мэмми реагировала на это своеобразно. Она с подкупающей непосредственностью заметила:
– У нас почему-то о том, что вы сказали, совсем не пишут. Да и в Библии про это я тоже не читала. Библия – моя настольная книга.
Мне не оставалось ничего другого, как, сохраняя серьезность, в этом вопросе поддержать собеседницу:
– В Библии об этом, – сказал я, – действительно ничего не написано.
В целом затрагивавшиеся и Эйзенхауэром, и другими представителями администрации во время этой встречи вопросы обсуждались в том ключе, в каком все происходило на состоявшихся ранее переговорах. Вместе с тем мы отмечали, что наши гости несколько смелее высказывались о важном значении союзнического сотрудничества США и СССР в борьбе против общего врага в годы войны, о том, что налаживание устойчивых отношений между двумя странами отвечало бы интересам их народов, служило бы делу мира.
Что касается итогов самого визита, то он прошел в общем в деловой обстановке, хотя реального сдвига в отношениях не произошло. Это и отразил дух совместного итогового документа.
Запоздалое прозрение Эйзенхауэра
Вскоре, однако, произошло событие, которое привело к осложнению в советско-американских отношениях. Негативным образом сказалось оно в какой-то степени и на международной обстановке. Это событие оставило определенный, далеко не положительный след также в биографии Эйзенхауэра как государственного деятеля. Речь идет о вторжения 1 мая 1960 года в воздушное пространство СССР американского шпионского самолета У-2, сбитого советскими ракетчиками в районе Свердловска.
Факт преднамеренной, спланированной провокации был налицо. Его подтвердил и пилот этого самолета Пауэрс. Но Вашингтон вел себя вызывающе, пытаясь отрицать очевидное. Уж очень не хотелось администрации и лично президенту брать на себя ответственность за провокацию. Хотя стало ясно, что ответственность за все это падает и на президента.
Советский Союз справедливо требовал от правительства США извинения за совершенную им преступную акцию. Он так и поставил вопрос на предварительной встрече глав правительств СССР, США, Англии и Франции, состоявшейся 16 мая в Париже, куда они съехались в соответствии с ранее достигнутой договоренностью для проведения совещания на высшем уровне.
О напряженности момента можно судить по обстановке, в которой проходила эта встреча.
В зале заседаний собрались главы делегаций. Первым вошел Хрущев, а с ним – министр обороны Малиновский и я. Сразу мы направились к своим местам. Стоя у стола, поджидали остальных.
Через две-три минуты вошел Эйзенхауэр со своими министрами. Он сделал было движение от своего места, чтобы направиться к главе советского правительства. Но, встретив его холодный, я бы сказал, леденящий взгляд, все понял и остановился. Взаимные приветствия не состоялись. И два деятеля даже не пожали друг другу руки.
Президент Франции де Голль и глава английского правительства Макмиллан обменялись с участниками встречи обычными рукопожатиями с соблюдением необходимой корректности.
В целом вся эта своеобразная увертюра оказалась плохим предзнаменованием. Вовсе не требовалось дара троянской Кассандры, чтобы предсказать эвентуальный исход встречи. А ведь она при нормальных условиях могла бы в какой-то мере способствовать смягчению отношений между четырьмя державами, снижению международной напряженности.