Панцирь
Шрифт:
Заглянул к Карсу.
Молодой в норме. Собирался, закреплял ремни кирасы. Я показал ему жестами, чтоб присоединился к Бо.
Надеялся он понял.
Потом направился вниз — там как раз стрелять начали.
Тас не был дураком, поэтому услышав выстрелы, сразу схватился за оружие. Увидев, что входная дверь открывалась, расстрелял в дверной проём весь барабан. Зацепил двух вошедших.
Я как раз в этот момент выглядывал сверху. Пятеро мусорщиков,
Дважды громыхнул мой Центурион, и замерший посреди зала гость, увлеченный перезарядкой, рухнул, раскидывая пальцы и зубы, на пол.
Остальные разбежались, перевернули столы. Я воспользовался моментом, перебежал к Тасу за стойку.
Управляющий мутным взглядом посмотрел на меня:
— Глупость какая, — кровь полилась изо рта, и он свалился на бок.
Перевернул его.
Мёртв.
В спине четыре дыры, Тасу хватило. Все залетело между полос примитив– метала и костяных плашек стойки в эрзац-дерево, пробив его насквозь.
Выглянул и отстрелял Центурион в левый стол, услышал крик. Одно оружие в кобуру, другое достал.
Однозначно, если сидеть здесь, то все плохо закончится, поспешу в Бездну вслед за Тасом.
Рванул влево, и когда из-за правого стола показалась голова мусорщика две пули из Виверны тут же отправились в неё.
Остались один с левой стороны и один с правой. Нож был во второй руке. Оставшиеся противники показались одновременно — начали стрелять. Весь зал в дымовых лентах; во рту сплошной привкус гари.
Я подавил ближайшего, выстрелив в него трижды. Пока патроны в барабане не закончились. Зацепил. Подбежал, ударил в грудь. Еще. Нож соскользнул по кольчуге дважды. Третий раз я, обозленный, вонзил его в глазницу.
Последний враг смог прицелиться. Левой рукой с бронеполотном я прикрыл голову.
Первый выстрел ударил прямо по защите, да так что кости предплечья загудели. Второй ткнул в грудь, в панцирь. Не пробил.
Перекатился, вскочил и, использовав инерцию движения, метнул нож. Тот вонзился ниже выглядывающей головы, в край стола.
— Каков везунчик, — восхитилась Желчь.
Еще один рывок. Враг отстрелял последние патроны барабана, и я оказался рядом. Заломал его.
— Кто? — спросил, хотя ответ знал и так.
— Унгур. Быстрее делай, Панцирник. Закончи это скорей. Да уж, — он громко засмеялся. — План был дерьмовый. На что рассчитывали? Давай свою справедливость.
Ему смешно.
Он такого плохого мнения обо мне? Или дурман-травой накачен? Что он о дхалах думает такое? Жаждет легкой смерти?
Вырвал нож из столешницы, и воткнул ему в промежность. Крик слышен был, наверное, и на Втором Кругу. Провел снизу-вверх до пупка, задирая при этом кольчугу на нём.
Пока он визжал, брызгал кровью — никакие переживания не заботили меня.
Мое спокойствие — титаническая пещера.
Моды тихонько гудели.
Глядя
Приблизившись, сказал ему на ухо:
— План и впрямь дерьмо, отчаянный мусорный червячок.
Глава 25
Ожидание
17 объятье,
двенадцатого месяца 1366 года.
— Что будем делать, Танцор?
Таков был первый вопрос Батара, когда приступ долгого и злого молчания закончился.
Батар, Ятим и Кряж вернулись уже после всего. Сильно обрадованными они не казались. Слова, что подходили к выражениям лиц, полностью обескуражены.
Да-да. Напасть в промысловике Когти не могли. Я помнил.
Не винил их за ошибочные рассуждения. У меня у самого была голова на плечах и не мешало ей хоть иногда пользоваться. Слышал это полезно.
Предположить, что последует нечто подобное вполне мог, ведь как-то же я подумал о саботаже в лечебнице, просто чуть не докрутил мысль.
Шаблон сковала иллюзия безопасности, совсем расслабился. Еще и постоянные сбои в работе модов; стал больше отвлекаться на незначительное, мыслительные сколы проявлялись чаще. Уничтоженный охладитель — это серьезный удар по стабильности.
Повезло, еще одной волны мусорщиков не было. На месте Унгура я послал бы, и вторую, и третью группу с промежутком в пять — десять секунд. Тогда додавили бы без шансов. У меня с собой почти не осталось патронов: шесть штук и всё. Конечно же, завладеть чужим оружием в такой ситуации — выход, но дойти до противников с мечом, когда против тебя минимум пара револьверов, та еще задачка.
Может Унгур и не знал о происходящем, может ретивые помощники пытались разобраться самостоятельно? Тогда легкая неуклюжесть в действиях, поспешность решений и недооценка противника объяснялась отсутствием компетенции управляющих вожаков. С другой стороны, почему я считал, что Унгур какой-то специалист в тактике? Совсем необязательно. И для не-специалиста действия вполне подходящие, даже в некоторой степени оригинальны. А ошибки типичны.
Стоило и похвалить их, время удара подобрали грамотно, когда бойцов Ядра в Иззе оказалось поменьше.
Вопрос, который меня беспокоил: почему второй целью нападения стал Востр?
С Йоргом понятно — он, по идее, наш мозг и сердце. Лидер группы. Во всем что делали виноват в первую очередь он.
А Востр? Было ли в этом что-то особенное, личное?
Благодаря вербованным, те кто планировал нападение, знали, кто в какой комнате проживал. Это давало тактическое разнообразие, но пользоваться им они не стали. Требовалось нацелиться и отсечь меня — дхала — но никто не попытался. И это странно. И глупо. Да хоть отравили бы ради приличия. Или забаррикадировали дверь.