Панцири
Шрифт:
Пыль, поднятая авангардом язычников, вместо того, чтобы опасть, поднялась стеной. В мутной пелене закачались длинные тени от приближающихся существ.
– Опять у них есть колдун! – хмыкнул Руни. – И опять нам ничего не сказала!
– Не колдун, а шаман, – поправил Пикси. – У язычников шаманы!
– Какая разница?
– Колдуны – они наши, родные. А шаманы – богомерзкие отродья, творящие свои черные обряды во славу диаволу!
– В общем, не знаешь? – простодушно уточнил Руни.
Пикси предпочел промолчать.
Перед нами прошелся Мертвец, выравнивая строй. Вперед выдвинулись пикинеры,
Когда-то дикари Красных полей представляли серьезную угрозу для южных колоний. Потом, в ходе долгих политических игр, подкупа и яда черного скорпиона главным вождем дикарей стал лояльный Короне человек, незамедлительно запросивший королевскую протекцию над землями между реками Горонидой и Церией. Что ему и было даровано со всей присущей помпой.
Но, как это и бывает, всегда находится кто-то, уверенный, что раньше жилось лучше, чем сейчас, и если сейчас сделать не как сейчас, то станет как раньше. Только вот как раньше не становится, становится как сейчас, только очень сильно хуже.
Для внедрения в буйные головы столь прозаичной мысли обычно высылались либо щедрые и улыбчивые послы, либо угрюмые и неприветливые солдаты.
И, как вам стало уже понятно, в нашем случае послы не помогли.
Пелена песка волной накатила на нас, и сразу же стало ни черта не видно. А вместе с песком пришли какие-то огромные горбатые страхолюдины на четырех ногах. Они принялись топтать нас, плеваться какой-то дрянью, а их погонщики пронзительно свистели и стреляли из луков. Следом, прямо вглубь наших боевых порядков, начали прыгать замотанные в белое дикари с длинными изогнутыми кинжалами.
Ничего не могу сказать, свой козырь в виде песчаного прикрытия, они разыграли хорошо. Будь у нас свой колдун, он быстро развеял бы эту детскую магию, но колдуна у нас не было, а потому враг смог почти без потерь добраться до нас и атаковать. И это даже вызвало некоторое замешательство, и даже панику среди самых молодых и впечатлительных пикинеров.
Мы-то, понятное дело, лишь крепче сдвинули щиты. Нас такими фокусами не проймешь.
Страхолюдины расшвыривали солдат ударами ног, будто буйный пьяница пустые кувшины. Пехотинцы разлетались с воплями и хрустом, сшибая товарищей. Ядовитые плевки, попадая на неприкрытые части тела, жгли кожу похлеще гашеной извести. Убийцы в белом оказались донельзя шустрыми малыми, махали своими ножиками словно умалишенные, целя по глазам и в щели доспехов.
Но королевская армия быстро пришла в себя. Приноровившись, начали сбивать наездников, а потом подрубать ноги и самим чудовищам. Прыгающие с кинжалами дикари очень быстро закончились, пав под ответными ударами бронированных солдат.
Тут и пыль улеглась, открывая шагающее на нас воинство язычников.
– Мне больно на них смотреть, – сокрушенно прогудел Пикси. – Кто их научил так держать щиты?
– Местные вообще не очень хороши в части пешего боя, – сообщил я. – Больше надеются на численный перевес.
– Так их и больше, – указал подбородком Руни.
– Это проблема?
– Да нет. Если колдун не станет шибко лютовать…
– Шаман, – поправил Пикси.
– … то разделаемся быстро, – невозмутимо закончил Руни. – Сейчас, только ближе подойдут…
– О! – вдруг подал голос Ариф, указывая краем щита. – Явились, не запылились.
Мы повернули головы.
Вдоль левого фланга ехали магнусы, и, судя по всему, между ними происходил какой-то острый диалог. Рыцарь Розы выглядел надутым индюком, с лица не сходило самодовольное выражение, а в глазах плясали нехорошие озорные искорки. Наша Фиалка наоборот, казалась подавленной и пристыженной, лицо багрянило румянцем, а на скулах играли желваки. Если бы я знал ее получше, то предположил, что наша командирша еле сдерживается от того, чтобы не зарядить брату по роже.
Они остановились напротив нас, и ветер донес насмешливую фразу Августа:
– … что ж, сестрёнка, давай, докажи, что я не прав!
Он коротко хохотнул, посмотрел в сторону приближающейся армии дикарей, развернул коня и ускакал прочь.
Графиня, будто очнувшись, бросила на нас взгляд мокрых глаз, тряхнула головой, положила руку на рукоять сабли.
– Что это она задумала? – протянул Ариф.
Диана потянула саблю из ножен, вскинула лицо. Крикнула, срывая голос:
– За мной, мои панцири! В атаку!
– Какого хрена! – опешил Руни.
Девушка вскинула саблю над головой, развернула коня в сторону врагов, и поскакала на них.
Мы лишь раскрыли рты, не понимая, что происходит.
– Как думаете, потерять магнуса в первой же битве менее позорно, чем ходить с фиалкой на плече? – наконец вопросил Пикси.
– Я думаю, что это чуть менее позорно, чем потерять флаг, – ответил я. – Но в любом случае, нам конец.
Видимо, до капитана дошла та же мысль, потому что он повернулся к нам и хрипло заорал:
– Внимание! В атаку! Бегом! Марш!
И первым бросился за Фиалкой. Мы, как привязанные к кошачьему хвосту колотушки, помчались следом.
Вы когда-нибудь бегали в доспехах и с полной амуницией? А бегали так, чтобы обогнать скачущего впереди всадника? Так, чтобы не беречь себя, свои колени и легкие, а чтобы ломиться вперед будто бешеный кабан, дурея от грохота собственного дыхания в шлеме?
Я не знаю как это получилось, наверное, графиня все же попридержала коня, но первого ряда язычников мы достигли практически одновременно. Конь Дианы встал на дыбы, а наш стальной поток, разогнавшийся и не имеющий возможности остановиться, на полной скорости влетел в испуганно расступающихся дикарей. Я лишь успел различить разлетающиеся щепы от поломанных копий, перекошенные от ужаса лица и кровавые брызги. Чтобы не упасть, выставил впереди себя щит, тормозя о кого-то податливого, взревел, охваченный боевой ярости, и принялся орудовать мечом.
Это был не бой, а какая-то куча-мала. Я не знаю, сколько наших добежало до врага, у скольких после такого марафона еще остались силы, но в пылу драки я лишь мельком различал серые силуэты в мятых доспехах. Зато, не стесненный строем, бил всем, чем хотел – ребром щита, головой, коваными кулаками, локтями и коленями. Меня пытались повалить, содрать шлем, запихать в прорезь забрала кинжал – и у них это рано или поздно получилось бы, но тут налетели наша легкая пехота и пикинеры.
Противник дрогнул и побежал, роняя оружие. Следом последовала наша кавалерия.