Пандора (сборник)
Шрифт:
— Корабль вполне может оказаться одной огромной сенсорной поверхностью, — сказал Флэттери. — Его рецепторы могут создавать совершенно неизвестные для нас комбинации, могут черпать энергию из неведомых нам источников.
— Одна из теорий? — спросил Бикель.
Флэттери подошел к «Быку» поближе.
— Прежде чем ты совершишь какой-либо необдуманный поступок, хочу, чтобы ты кое-что знал — предупредил Бикель. — Я уже получаю почти разумные реакции на низшем уровне — система самостоятельно активирует различные сенсоры.
— Вполне возможно, что это просто случайные проявления, связанные с импульсами пускового генератора, — заметил Флэттери.
— Только не при том, что каждую подобную реакцию сопровождает активность нервной сети, — возразил Бикель.
Флэттери медленно переваривал услышанное, чувствуя, как где-то в глубине его души зарождается страх… Его внимание сосредоточилось на двух красных кнопках и программе самоликвидации, которая выведет из строя все компьютерные цепи корабля.
— Тим, похоже, ты сильно устал, да? — спросил Бикель.
Тимберлейк взглянул на него. «Сильно ли я устал?» Еще несколько минут назад он просто валился с ног от усталости. Теперь же… он испытал прилив сил, что-то наполнило его ощущением душевного подъема.
«Почти разумные реакции!»
— Я готов отстоять еще одну вахту, — заявил Тимберлейк.
— Эта штука еще слишком примитивна, чтобы хоть отдаленно приблизиться к уровню полной разумности, — тем временем объяснял Бикель. — Большинство корабельных сенсоров не подключено к схеме «Быка». Не подключено к нему и управление робоксами, а кроме того…
— Минуточку! — перебил его Флэттери.
Они обернулись, почувствовав в его голосе едва ли не ярость.
— Ты допускаешь, что этот механизм поиска информации может действовать абсолютно не подчиняясь тебе, — объявил Флэттери, — и тем не менее хочешь снабдить его глазами… и мышцами?
— Радж, к тому времени, как мы закончим, эта штука должна полностью взять управление кораблем на себя.
— Чтобы пронести нас через великую пустоту и благополучно доставить к Тау Кита, — сказал Флэттери. — Значит, ты считаешь, что именно это и составляет базовую программу корабельного компьютера?
— Ничего я не считаю, — отрезал Бикель. — Я проверил. Это действительно базовая программа.
«К Тау Кита, — подумал Флэттери. Ему хотелось одновременно и смеяться и плакать. Он не знал, стоит ли говорить им правду — этим идиотам! — Но… нет, это может лишить их присутствия духа. Лучше разыграть пьесу до конца, до самого глупого финала!»
— А ты можешь предотвратить повреждение самого компьютера? — спросил он.
— Он будет защищен аж сорока буферными устройствами, — ответил Бикель. — Я уже начал их монтировать.
— А что, если полет к Тау Кита окажется гибельным для нас? — спросил Флэттери.
«И чего это он ко всему придирается? — удивился Бикель. — Он ведь наверняка и сам знает ответ».
— В этом случае выходом является простейшее двойственное решение, — ответил Бикель. — Мы предоставим ИРу выбор: лететь или возвращаться.
— Вот ка-а-к! — протянул Флэттери. — Наилучший из всех возможных ходов, да? А на самом деле мы угодили на крокетную площадку Дамы Червей. Ты сам так сказал. А что, если Червовая Дама вдруг изменит правила? Ведь с нами нет Алисы из Страны чудес, которая бы вытащила нас из передряги!
«Намеренно слабый ход, — подумал Бикель. — Хотя такое и не исключено».
Он пожал плечами.
«Так или иначе, нас отправят к палачу».
Тимберлейк откашлялся. Ему мучило любопытство и ужасно хотелось проверить творение Бикеля — отследить цепи и выяснить, почему действие системы никак не сказывается на действии большого компьютера.
— Если мы столкнемся с проблемой Дамы Червей, — заговорил Тимберлейк, — то у корабля будет больше шансов, если им будет управлять гибкий ИР.
— Вроде нашего? — спросил Флэттери.
«Значит, вот что его грызет, — подумал Бикель. — Очевидно, именно на него возложена обязанность следить за тем, чтобы по пути мы не потеряли машину-убийцу. То, что подходит для целой расы, может здорово отличаться от равновесия, необходимого для поддержания жизни индивидуума. Но мы здесь совершенно изолированы — целая раса в лабораторной пробирке».
— Мы говорим о создании машины с одним специфическим свойством, — сказал Флэттери. — Ей предстоит действовать изнутри, на основе теории вероятности, и ее невозможно будет контролировать извне. Мы не можем предугадать, как именно она будет поступать в том или ином случае.
Бикель хотел было заговорить, но Флэттери поднял руку.
— Но мы можем определить некоторые ее эмоции. А вдруг она действительно будет заботиться о нас? Вдруг она будет восхищаться нами и любить нас?
Бикель недоуменно уставился на него. Это была просто великолепная идея, более того, исключительно дерзкая идея — абсолютно совпадающая с духовной ипостасью Флэттери, навеянная его образованием психиатра и имеющая целью защитить всю расу в целом.
— Попытайтесь представить сознание, как образ поведения, — продолжал Флэттери. — Что послужило толчком к его развитию? Если мы повернем назад…
Его слова утонули в надсадном вое сигнала тревоги.
Они все ощутили толчок, после которого сразу же наступила невесомость. Аварийный предохранитель отключил систему гравитации.
Бикель тут же медленно поплыл к переборке, ухватился за поручень, оттолкнулся от него и направился к люку, ведущему в Центральный Пульт.
Он быстро открыл крышку люка, пролез через него, захлопнул за собой и задраил крышку, а йотом скользнул в свою койку. Оказавшись надежно упакованным в коконе, он тут же уставился на экраны приборов.