Пангея. Книга 2. Подземелье карликов

Колодан Дмитрий Геннадьевич

Женщина в форме СС, предупреждение на чистейшем немецком… Да и великан, похитивший Аску, — у него на голове были скобы, как у известного чудовища. А Виктор Франкенштейн тоже был немцем. Двигало же им стремление создать идеального человека. Значит ли это, что за тем, что здесь творится, стоят нацисты?

Среди Странников ходили слухи о группах нацистов, которых забрасывали в прошлое, пытаясь таким образом изменить ход Второй мировой. Здесь вмешаться, там подправить… Вроде бы к этому приложил руку личный адъютант Гитлера.

Какая-то дама, чтоб он еще помнил, как ее звали… Простое немецкое имя — Мария или Хельга, что-то в этом роде.

Мысль, конечно, не новая. Не одни нацисты пытались поправить свое положение в будущем, воздействуя на точки в прошлом.

Но беда в том, что ткань времени — штука достаточно упругая. Каждая такая попытка неизменно натыкается на контрдействие и в любом случае гаснет. Если, следуя известной метафоре, сравнить время с бурной рекой, то такие попытки сродни швырянию в нее камней в надежде изменить направление потока. Ну да, могут появиться волны, по воде пойдут круги… Но общее течение быстро не оставит от них и следа.

Но что будет, если действовать широкомасштабно? Не бросать камни в воду, а построить плотину поперек реки? Попытаться полностью перекроить эпоху? В более поздние времена так не получится — слишком уж широка река, и слишком сильное течение. Однако в самом начале, считай, у истоков, может и сработать.

Конечно, это потребует невероятных усилий и затрат, но… Вим посмотрел на ровные стены туннеля. Сколько же нужно людей, ресурсов и времени, чтобы такое построить?

Вим задумался. Так, значит, нацисты? Но, с другой стороны, налицо были технологии, которых не могло быть в нацистской Германии. Вертолеты, голографические проекции… И опять же — пресловутый великан.

Если Белка права и гигант в самом деле один из ее сородичей, то очевидны и биологические технологии, недоступные даже в начале XXI века. Либо Вим чего-то не знал о научных достижениях гитлеровских ученых, либо кусочки мозаики не сочетались… Нацисты проводили эксперименты на людях — известный факт. Но Вим плохо знал, в чем эти опыты заключались.

В голове вертелась лишь пара-тройка имен ученых: Август Хирт, Йозеф Менгеле, Зигмунд Рашер. Кто-то из них, кажется, сбежал в Бразилию, и там его съела акула…

— Осторожно!

Вим вздрогнул. Голос Илаима прозвучал абсолютно отстраненно. Прозрачный человек остановился и поднял руку. Вим едва не врезался ему в спину.

— А?

— Здесь обрыв, — сообщил Илаим тоном экскурсовода, который в тысячный раз проговаривает заученный текст.

— О! Спасибо, что предупредил до того, как я свернул шею… Вим придержал за руку Белку. Девочка брела как зомби, покачиваясь и опустив глаза. Похоже, мыслями она была где-то далеко отсюда, рядом со своим медведем, и того, что творилось под носом, не замечала.

— Нам нужно спуститься, — сказал прозрачный человек. — Здесь есть лестница, но идите осторожнее — ступени скользкие.

— Спуститься? — Вим вздохнул. — Я надеялся, ты ведешь нас к выходу на поверхность. К белому свету и все такое, разве не так?

— Нет. Рано. Я веду вас к реке.

— Что значит «рано»? — Вим растерялся. — К какой еще реке?

Он прислушался. Снизу и в самом деле доносилось тихое журчание воды. Лестницу он сперва не заметил: по сути это были толстые рельсы, вбитые в стену. Никаких перил, разумеется, не имелось.

— Я помог вам, — сказал Илаим. — Вы поможете мне.

— Ага. — Вим смотрел вниз. В конце концов ему удалось разглядеть блеск темной воды. Не так глубоко, как сперва показалось. — Но вы не сказали, в чем заключается эта помощь.

— Пойдем, — сказал Илаим, ступая на первую ступеньку.

Ничего не оставалось, как пойти следом, цепляясь за осклизлую стену и молясь о том, чтобы не оступиться. Но обошлось. Вскоре они стояли на небольшом помосте, сооруженном из листов рифленого железа и ржавых решеток. Вим увидел короткую пузатую лодку, лежавшую кверху брюхом, как дохлый дельфин.

Они оказались на берегу узкой черной подземной реки. Вим не представлял, откуда и куда она несет свои воды. Откуда вообще взялась под землей река?

Но Белка встрепенулась. В глазах ее появился лихорадочный блеск; она вытянула шею и принюхалась.

— Река… — проговорила девочка, шагнув к воде. — Она вернулась!

Судя по выражению лица, Белка готова была броситься с причала в воду.

— Оолф сказал, что, чтобы найти наш род, нужно идти вниз по реке.

— Хм… — Вим потер подбородок. — Не думаю, что он говорил про эту реку.

Белка замотала головой.

— Река — всегда одна. Просто у нее много обличий.

Илаим смотрел куда-то туда, где черный поток скрывался за каменным уступом.

— Она права. Вы должны спуститься по реке.

— Опять! Ну, знаешь, никуда я не пойду!

Вим по-турецки сел на железные решетки причала и с вызовом посмотрел на Прозрачного. Он терпеть не мог, когда ему указывали, что делать. И уж тем более — когда не объясняли, почему он должен это делать. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…

— Ты не можешь остаться здесь, — сказал Илаим, глядя ему в глаза. Ни за что в жизни Вим бы не стал играть с этим парнем в гляделки.

— Почему же? А если я всю жизнь мечтал о том, чтобы поселиться на берегу реки? И раз мы решили, что все реки — по сути одна река, чем это место хуже прочих?

— Это нелогично, — сказал Илаим. — И опасно. Подземные люди могут сюда добраться.

— Проклятье… — Вим вздохнул. Может, написать у себя на лбу слово «сарказм»? И тогда Илаим перестанет воспринимать каждое его слово буквально? Хотя вряд ли поможет — чувство юмора у этого парня отсутствовало как таковое.