Панихида по усопшим
Шрифт:
Морс купил себе еще пинту и смотрел, как облако пены медленно осаждается, очищая стекло бокала; и когда он снова сел, его мозг, казалось, тоже немного прояснился. Нет, он не был бродягой, тот, кого они нашли, Морс был в этом уверен. Именно из-за одежды – на самом деле из-за особенного светло-голубого галстука. Светло-синий…Кембридж…выпускники…учителя…Моррис…
Белл был еще в своем кабинете.
– Что случилось с Полом Моррисом? – спросил Морс.
– Свалил куда-то с женой Джозефса, вроде бы.
– Вы не знаете куда?
Белл покачал головой. Он выглядел усталым и нездоровым.
– Мы стараемся, но…
– Вы нашли ее?
И опять Белл покачал головой.
– Мы продвинулись
– Его кто? Вы не сказали мне, что у Морриса был сын!
Белл глубоко вздохнул.
– Слушайте, Морс. Что вы хотите от меня? Вы нашли для меня еще одно тело прошлой ночью, и я глубоко вам благодарен за это, поверите ли? Это значит, что еще полдюжины моих ребят будут выдернуты из оборота. Мне только что позвонили и сказали, что кого-то выловили из реки у моста «Фоли», и еще у нас большие проблемы с некоторыми мигрантами в Джерико. – Он вынул платок и тяжело чихнул. – И мне тошно от гриппа, и вы хотите, чтобы я гонялся за каким-то парнем, который исчез одновременно с благоверной Джозефса, которая давно и регулярно…
– В самом деле? – сказал Морс. – Почему я не прочитал об этом в рапорте?
– Бросьте!
– Он мог убить Джозефса. Ревность! Наилучший мотив для преступления.
– Он сидел – играл на гребаном органе – когда…, – Белл с шумом снова чихнул.
Морс откинулся на спинку кресла, по какой-то непостижимой причине он выглядел очень довольным собой.
– Вы все еще думаете, что это действительно был Лоусон, тот, кого вы нашли на паперти?
– Я сказал вам, Морс, его тело опознали двое.
– О да, я помню. Один свидетель – слепая женщина и второй – человек, который сбежал с Брендой Джозефс, не так ли?
– Почему бы вам не отправиться домой?
– Вы знаете, – тихо сказал Морс, – когда вы закончите со своими мигрантами, вам бы лучше направить отряд своих ребят, чтобы они выкопали гроб Лоусона, потому что я считаю – просто я так считаю – что вы не сможете найти в нем старину Лоусона.
Лицо Морса засветилось озорным удовольствием, и он встал, чтобы уйти.
– Умную вещь сказал, чертов дурак.
– Что?
– Не все так просто, как кажется, – ответил Белл, наслаждаясь ситуацией.
– Нет?
– Нет. Видите ли, они его кремировали.
Новость явилась небольшим сюрпризом и поводом для разочарования, появившегося на лице Морса.
– Я знал, что верующие иногда возносятся…
– Ну-ну! – Белл покачал головой в недоумении. – Какого черта, что вы имеете в виду?
– Кстати, – сказал Морс, – как звали сына Пола Морриса?
– Питер, кажется. Зачем вам?..
Но Морс не стал просвещать Белла по этому поводу.
«P.M. THIS P.M», сказал Белл; и пока Морс вел «Ягуар» по Карфакс инициалы Р.М. крутились в его голове: postmortem, post meridiem, Пол Маккартни, Перри Мейсон, Питер Моррис… На светофоре загорелся красный свет, и Морс, ожидая, когда он сменится, еще раз взглянул на башню Сент-Фрайдесвайд с ее впечатляющими размерами, и на большое западное окно, которое только прошлой ночью светилось в темноте, когда они с Льюисом… Повинуясь внезапному импульсу, он вырулил из-за угла на Бомонт-стрит и припарковал свой автомобиль позади «Рэндольфа». Молодой швейцар в униформе немедленно набросился на него.
– Вы не можете оставить свой автомобиль здесь.
– Я могу оставить гребаный автомобиль, где мне нравится, – резко ответил Морс, – и в следующий раз, разговаривая со мной, парень, просто обращайся ко мне «сэр». Ладно?
Северная дверь была заперта, объявление на ней гласило: «Из-за нескольких бессмысленных актов вандализма, совершенных в последние несколько месяцев, церковь будет закрыта для публики с 11.00 утра до 5.00 вечера по будням. Приносим свои извинения».
Глава семнадцатая
Морс бойко постучал в дверь с надписью «Администрация», сунул голову в дверь и приветливо кивнул хорошенькой секретарше директора школы.
– Могу я помочь вам, сэр?
– Где директор?
– Он ждет вас?
– Сомневаюсь, – сказал Морс.
Он прошел через узкий офис, стукнул в дверь кабинета и вошел.
Филлипсон, директор школы «Роджер Бэкон», был очень рад оказать помощь.
Пол Моррис, как оказалось, был первоклассным учителем музыки. Во время своего короткого пребывания в школе, он был популярен как у своих коллег-преподавателей, так и у своих учеников и их родителей. Его уровень и результаты его преподавания были впечатляюще хороши. Все были озадачены – для начала в любом случае – когда он покинул школу так неожиданно, не сообщив никому; прямо в середине семестра, (Филлипсон проконсультировался со своим дневником за предыдущий год) – 26 октября в среду. Он пришел в школу совершенно нормально утром и, предположительно, ушел домой пообедать, как он часто это делал по средам. И это было в последний раз, когда они видели его. Его сын, Питер, покинул школу сразу после уроков, закончившихся без четверти четыре, и это было в последний раз, когда они и его видели. На следующий день несколько членов коллектива сообщили, что оба отсутствуют в школе, и, несомненно, кто-нибудь пошел бы проверить по месту жительства Морриса, если бы не звонок из городской полиции Оксфорда. Оказалось, что некий анонимный сосед доложил им, что Моррис и его сын покинули Кидлингтон и уехали, чтобы присоединиться к женщине («Я полагаю, вы в курсе этого, инспектор?») – к миссис Джозефс. Инспектор Белл лично встретился с Филлипсоном и сказал ему, что несколько запросов были уже сделаны, и что некоторые из соседей Морриса видели несколько раз в течение предыдущих месяцев автомобиль марки «Аллегро», отвечающий описанию машины миссис Джозефс, припаркованную в разных местах. На самом деле, полиция узнала из других источников, что, по всей вероятности Моррис и миссис Джозефс были любовниками в течение некоторого времени. Во всяком случае, Белл мягко попросил Филлипсона состряпать какую-нибудь историю о том, что Моррису было необходимо уехать до конца семестра – например, болезнь одного из родителей – все, что угодно. Что Филлипсон и сделал. Временно уроки в классе Морриса на оставшийся осенний срок передали новой учительнице, назначенной с января. Полиция посетила дом, который Моррис арендовал с мебелью, и обнаружила, что большинство личных вещей забрали, хотя почему-то значительное количество книг и дорогой проигрыватель были оставлены. И это было все, на самом деле. Филлипсон ничего не слышал больше о них с того дня. Насколько ему известно, никто не получал вообще никаких сообщений от Морриса.
Не раз приходилось Морсу прерывать Филлипсона, а под конец он спросил нечто совершенно не имеющее отношения к делу: «Вы держите херес в этом шкафу, директор?»
Через десять минут Морс покинул кабинет директора и склонился над плечом молодой секретарши.
– Оформляете чек для меня, мисс?
– Миссис. Миссис Кларк.
Она вытащила желтого цвета чек из портативной пишущей машинки, положила его лицевой стороной вниз на стол, и вызывающе уставилась на Морса. Отсутствие манер, которое он продемонстрировал, когда пришел, было уже достаточно плохо, но…
– Вы выглядите такой милой, когда злитесь, – сказал Морс.
Филлипсон позвал ее из своего кабинета:
– Я должен уйти, миссис Кларк. Проводите главного инспектора Морса в музыкальный класс, хорошо? И вымойте эти рюмки, когда вернетесь, пожалуйста.
Плотно сжав губы и покраснев, миссис Кларк отвела Морса по коридорам до двери музыкальной комнаты.
– Там, – сказала она.
Морс повернулся к ней и очень осторожно положил свою правую руку на плечо, его голубые глаза, глядели прямо на нее.