Шрифт:
Не торопи мою кукушку
Не торопи мою кукушку,
Что больно клетке дорога,
Налей мне Солнца лучше в кружку,
И спой со мной, моя ирга;
Твоя мне кровь всех ближе сердцу,
Твоё вино мне душу сохранит,
Чтоб после, как и всех единоверцев,
Мой бюст увековечили в гранит,
Где будет много слов и кривотолков,
О
Но ты-то знаешь, без умолку,
О чём с тобой одной я говорил.
…
Пусть много лет хранят преданья
До нашей самой глубины
О наших встречах, расставаньях,
И упованьях – чаяньях, сквозь сны,
Как подавали весть друг другу,
Когда зимы оскал стучал
В дома и окна белой вьюгой,
И нас с тобой, любовь, венчал,
Отправив после в царство вёсен,
Где белый цвет как первоцвет,
Где буйство красок у полосен,
И знаков всех, что шлёт поэт
Сквозь сердца пламенного песни,
Сквозь строки – призвуки огня,
Таят что буквы; Неба Вестник -
Тебе Он внял, и в слове дня
Дал и словам твоим свершится,
И дал им в мире бытиё,
Чтоб ты могла, поэт, свершится,
И превознесть, да, в житиё
Своё, и образ буквы благодатный, -
Его разнесть по всем сердцам,
Что первый примут всамиздатный
Домашний храм твоим стихам.
Ecce homo (De die in diem)
Каждый живёт – кто как хочет,
Или как может;
Душа кого-то гложет;
Слышишь – танки грохочут?
– Это эхо прошлых сомнений
Идёт по полям неизвестности;
Гёний или не гений?
Острости или пресности?
Миру всегда не хватает
Звёзд к утру ,или Солнца
В ночи; у печи исчезает
Вино у пьемонца.
Корвету б хорошей погоды,
– То ветра, то штиля,
Любви земной Квазимоде,
Во сне распятом на шпиле
Башен глубинных желаний,
Что в каждом вздохе таятся
Франций или Германий,
Но все боятся признаться…
Нации спит пасьяонаре,
Прячась в кабаках и клубах,
Всплывая на биянале
В роликах на ютубах;
Грубых не лечит грубость,
Нежность от них страдает,
Глупость лишь только глупость
На свет ли во тьму порождает?
Веры закрыто забрало,
Мекленбург забран туманом,
В Персии роса упала
Под лапы льва с шамшир- ятаганом.
Атомная птица
Атомные крылья
Распластала птица,
Чтобы сказка? – с былью
Взять и распроститься?
Атомные перья
Ощетинить насмерть,
Оживить поверья,
И расплавить медь,
И пройтись волною
Буйных разрушений…
Что же, что с тобою,
Добрый милый гений?
Неужели страшно стало
Доброго орлёнка?
И кусок металла
Дрожью в селезёнке
Отдаёт, и мутью
По вискам и очам?
Ни к чему тянуть то,
Сразу вдарить ночи
На века-эоны ,
Этого желал ты?
– Чтобы смерти батальоны
Выросли, и рты
Миллионов павших
Громко прокричали:
Небеса, уставши
Глядя на печали,
Наши на юдоли,
– Вторили молитвам
О земной всей боли,
Завершили битву!
– Мы в раю, а с нами
Все родные, ты же
Там, где вы ковали
Стрел колчан бесстыжий.
Знаю, не хотели,
Приказали, надо,
Защитить артели
Родины и сада,
Защитить 6 соток…
Приказали, надо!
– Есть!… И чёток
Путь проделан, что же,
– Родина защиту получила,
Только знала ль, Боже,