Пансионат (не)благородных девиц
Шрифт:
Кэрри не сразу поняла, что всё прекратилось. По полыхающей коже прошёл прохладный ветерок, словно кто-то включил кондиционер. Дрожа и прерывисто дыша, попыталась выпрямиться и тут же зашипела – двигаться было больно, всё затекло. Первым делом профессор Смит освободил её ноги, потом руки, и Кэрри пошатнулась, но тут же удержалась на ногах.
– Надеюсь, это послужит вам достаточным уроком, чтобы первый курс дальше прошёл без наказаний, – серьёзно сказал Энтони. Кэрри кивнула. Губы дрожали, казалось, что если она сейчас заговорит, то разрыдается. Смотреть на него было невыносимо, словно он стал свидетелем самого постыдного,
– На сегодня домашнего задания не будет. Можете идти, – угадав её мысли, ответил он. Кэрри опустила глаза и мелкими шажками вышла из комнаты. С трудом подняла одежду, быстро её натянула и выскочила за дверь. Перед глазами ещё всё плыло, ноги почти не слушались, натёртые запястья болели. Вытерев слёзы и размазав по щекам потёкшую тушь, Кэрри медленно побрела к лестнице. Что сказать подругам, которые наверняка завалят расспросами? Как завтра смотреть на профессора Смита, как вести себя на его уроках – думать об этом не хотелось. Повезло, девушки уже легли и зашторили балдахины, поэтому Кэрри тихонько прошмыгнула в душ и долго стояла под тёплыми струями, вспоминая вкрадчивый голос и слова о том, что как прежде в её жизни уже ничего не будет. Никогда.
Седьмая глава
Кэрри долго ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее, а наутро, проснувшись и забыв о вчерашнем, с наслаждением потянулась и тут же поморщилась. Спина и попа гудели, кожу ощутимо пекло. Никаких приятных воспоминаний о себе наказание не оставило, а вот неприятных хоть отбавляй. И дело было не только в физических ощущениях – Кэрри вспомнила, как задыхалась, получая удовольствие в тот момент, когда в общем-то должна была плакать от боли. Наверняка дело было в креме, которым намазал её профессор Смит. Но зачем вообще это сделал? Мог просто отходить своей плёткой, но решил, что этого недостаточно, чтобы почувствовать себя униженной?
Девушки уже проснулись, их приглушённые голоса доносились сквозь плотные шторы балдахина, и Кэрри понимала – все ждут, когда она проснётся и расскажет, что за наказание ей досталось. Тяжело вздохнув, она села и снова поморщилась: ощущения оказались не из приятных.
– Ты там долго спать будешь? – не выдержала Зои. – Мы вообще-то подробностей ждём!
– Обойдётесь, – мрачно ответила Кэрри, раздёрнув шторы. Но, увидев три пары возмущённых глаз, смирилась – отмолчаться не получится. Да и что толку скрывать, у них тут не монастырь, одни вчерашние уроки чего стоят, так надо ли стесняться? Пока Кэрри говорила, все молчали, и даже после того, как она закончила, в спальне некоторое время было тихо. Наконец Зои присвистнула и полыхнула чёрными глазами:
– А знаешь, я не прочь, чтобы меня так наказали!
– А я нет, – пробормотала Бель. – Как представлю, что меня кто-то бьёт, дрожь пробирает.
– Приятного мало, – кивнула Кэрри и осторожно поднялась – видимо, слишком перенапрягла вечером мышцы на ногах, и теперь каждый шаг давался с трудом. А может, сказался теннис, она слишком давно так бодро не бегала. Прав был профессор Смит – физическая подготовка на нуле. При мысли о нём по телу прошёл холодок. Теперь профессор казался не просто сексуальным мужчиной, а какой-то потусторонней демонической силой, которую боишься, но которая притягивает к себе, как магнитом.
В столовую шли медленно: Кэрри, пытаясь не обращать внимания на то, как царапает пульсирующую кожу одежда, Марго – привыкая к выданной профессором Коксом пробке, Зои и Бель не спешили за компанию.
– Мы выглядим, как шаркающие старухи, – не выдержала Бель, когда они дошли до своего стола. – А ведь это только начало.
– Ещё вчера ты говорила, что всё проходит слишком просто, – съязвила Кэрри и подтянула к себе тарелку с кашей на сливках, в которой плавали кусочки клубники. – Посмотрю на тебя, когда домашка станет посложнее, чем пытаться заглотить маленький резиновый член.
Бель покраснела, хотела было возразить, но посмотрела на напряжённую Марго и промолчала.
– А профессор-то твой так и сверлит взглядом, – прошептала Зои, склонившись к Кэрри.
– Не хочу даже смотреть в его строну, – отрезала Кэрри. – Садист.
– Сама виновата. – Зои философски пожала плечами. – Такого нахрапом не возьмёшь, тут тактика нужна.
– Не хочу я больше его брать. И видеть тоже не хочу. Пусть других наказывает, от меня и слова теперь не дождётся!
Кэрри была полна решимости игнорировать профессора Смита, да и первый урок сегодня был с Коксом. Широко улыбаясь, блондин первым делом похвалил Марго и несколько минут расспрашивал об ощущениях.
– Боюсь, что она вывалится при ходьбе, – пожаловалась Марго, отчаянно краснея. Кэрри, глядя на неё, подумала, что представить не может, как такая девушка вообще сюда попала. А ещё ей впервые стало интересно, как вели себя остальные «на свободе». Неужели так же, как и она? Даже Бель, похожая на фарфоровую куколку со своими голубыми глазами и пшеничными локонами? Представить её в окружении пьяных и обкуренных студентов было сложно. А вот Зои очень даже легко, чувствовалась в ней перчинка, возможно, побольше, чем в самой Кэрри.
– Знаете, – серьёзно сказал профессор Кокс, глядя на Марго, – я могу предложить другую пробку, она точно не выскочит. Но поначалу неудобства причинит больше.
– А можно вообще ничего не носить? – спросила Марго.
– Нет, – отрезал Кокс. – Вы тут не на курорте, ваша подготовка должна быть разносторонней. – Он достал уже знакомую коробку и вытащил приспособление, похожее на силуэт бокала без верха, или двузубую вилку на подставке. Выполненная из плотной чёрной резины, она была небольшой, размером с женскую ладонь, а зубцы легко сгибались. – Думал предложить её вам позже, но… – Он вдруг посмотрел на остальных. – Вообще надо бы проверить каждую, прежде чем давать домашнее задание.
В кабинете стало тихо. Девушки переглянулись, напряжённо наблюдая, как профессор Кокс скрывается за дверью и выкатывает низкий прямоугольный пуф, обитый чёрной кожей. Он склонился над ним, фиксируя ножки, и Бель тихо вздохнула, уставившись на обтянутый голубыми джинсами зад. Наконец профессор Кокс выпрямился, поймал взгляд Бель, подмигнул и бросил: – Раздевайтесь.
Пока ученицы нехотя, но без возражений избавлялись от одежды, он облокотился о стол, скрестил руки на груди и склонил голову набок, с интересом за ними наблюдая. Его серые глаза равнодушно скользили по девичьим фигурам, не задерживаясь ни на одной дольше, чем на пару секунд. Белая прядь волос упала на лоб, выделяясь на загорелой коже, а когда он повернулся, в разрезе рубашки показался хвост татуировки, прячущейся на груди.