Пантера-киборг
Шрифт:
Ната не стала его расстраивать тем, что это не туфли, улыбнулась, махнула рукой и крепче припала к его плечу.
У входа в массивных колоннах сидели встроенные видеоафиши. На их плоских экранах шли фотографии премьер и красивые ролики. Сверху над одной бежала яркая строка “РЕТРОСПЕКТИВА”. В надписях под ней Ната узнала знакомую ей с детства, старинную, древнюю как мир историю. Сказку о неземной любви, которая шла испокон веков с самой Земли. Имя самого автора до наших дней не сохранилось. Но знаменитая постановка “Ромио и Юлия” в Союзе пользовалась успехом как в кино, так и на
Строки на афише гласили, что древний сюжет подправил режиссёр, чтобы донести спектакль до современника.
Она настояла на том, чтобы пойти именно на этот спектакль. Бун не спорил и купил билеты. Они вошли в зал. Ната с трепетом вспоминая, что сегодня самый лучший день, радостно таращилась по сторонам, пока Бун вёл под руку.
Среди большой толпы и без того низкорослая Ната казалась себе совсем маленькой. Она топала под куполообразным сводом по гулким широким ступеням вниз, ощущала, как мягко пружинит пол под сотнями ног и слушала приятный бархатный гул ковровой поступи. Казалось, волосы встанут дыбом от восторга! В предвкушении она разглядывала окружающих подробнее. Они в точности походили на ценителей высокого искусства в её воображении. Мужские строгие костюмы, как у Буна, были редки. Большинство мужчин и женщин блистали яркими цветными нарядами. Колыхалось море всех видов шляп и шляпок, под которыми скрывали глаза разнообразные чудные маски. Из-под масок люди приятно улыбались и вежливо пропускали, не создавая неприятной толкотни.
Выделялся один лишь Бун. Он толкал в спины зазевавшихся и тянулся рукой к боку, потом хлопал себя по бедру. Ната догадалась, что он ищет пистолет и сама легонько шмякнула по его ладони. Праздные с наивными физиономиями люди чурались его, как пришельца, и сторонились их пары. Ната на ухо напомнила, что они без оружия, и усадила его в зрительское кресло, согласно билетам, недалеко от прохода. Бун поначалу ёрзал недовольно, но как только она прижалась к его плечу, выровнялся и застыл с полуулыбкой.
Ната, довольная его присутствием и счастливая ожиданиями от спектакля, готовилась поскорее забыться.
Погас свет, заиграла музыка и начало акта окунуло её в детство. В то самое, когда она впервые от подруг услышала о невероятной любви до гроба и смотрела старый красивый фильм, который сейчас вспоминала.
В начале всё в точности совпадало. На сцене Ромио стоял под окном Юлии и слушал её проникновенный плач о любви к нему самому. Ната переместила ладонь Буна в свою и крепко сжала пальцы. Бун в ответ другой рукой погладил её предплечье. Немного знакомая с сюжетом, Ната посчитала нужным помочь Буну понять тонкости спектакля. По ходу актов она тихо шептала ему:
— Меркут — лучший друг Ромио.
— А-а-а… — обычно отвечал на такие замечания Бун.
В порыве восторга Ната иногда сжимала его кисть, а когда Бун издавал стон или кашлял, ослабляла хватку и неприятно вспоминала, как ломала таким образом суставы преступникам.
Бун отходил быстро и часто спрашивал её на ушко. В этот раз он почему-то возмутился:
— Я думал это о любви. А эти люди хотят поубивать друг друга!
— Кто?
— Ну папа Ромио, папу Юлии, например.
Ната в ответ шептала:
— А-а-а… У них же старая вражда!
— А Меркут зачем хочет убить Тиба? Он же не из семьи Монте?
Ната пожала плечами:
— Не знаю.
Соседи стали шикать, но Бун отмахнулся от них и очень грубо заключил:
— По-моему, этим людям просто скучно по жизни. Они не знают, чем себя занять, вот и ненавидят друг друга. Поработали бы они с годик в нашем отделе, не заскучали бы так…
Ната дала знак, не желая мешать остальным:
— Это ведь старая история. Может в древности так было принято.
Вот и ответ! Оказалось, Ромио и Меркут любят друг друга. Молодые люди стали интимно тешиться на сцене, уединившись. Актёры скрылись под одеялом и ласкали друг друга. Ната заметила радость на лицах зрителей и заулыбалась вместе со всеми. Нужно непременно объяснить непонятливому Буну!
Она повернулась к нему, но с удивлением обнаружила, что он отвернулся от сцены и прикрыл глаза рукой. Его лицо свело от омерзения. Ната обеспокоенно потянула за плечо.
— Тебе плохо?
— А тебе это нравится? — Бун кивнул на любовников.
Ната засияла.
— Разве это не мило? Посмотри какие они забавные!
Она стала дёргать его за локоть. Бун в ответ проворчал, не отнимая ладони от век:
— Нет уж, спасибо.
— Ну, что с тобой?
— Ничего. Если тебе нравится, то ничего…
Своё странное поведение Бун подчеркнул отказом ещё раз. Ната решила оставить его в покое и переключилась обратно на спектакль.
Когда Тиб убил Меркута, Бун огорошено вздохнул. Его последующее бормотание заглушили испуганные крики в зале и рокот космического двигателя, потому что Ромио тут же отомстил за любимого. В порыве ярости он бросил Тиба в раскалённую струю из сопла звездолёта. Распалённая Ната услышала, как ахнул разом весь зал… И то как Бун тихо выдал реплику зацензурного содержания.
Но времени объясниться с ним не выпало, потому что акты и сцены закружили её воображение своей феерией.
Ромио после пылкой мести бежал от злобных древних космических полицейских. Случилась погоня на старинных кораблях без гипер-прыжкового двигателя, бутафорских, подвешенных за струны к потолку.
Сбежав, Ромио поклялся в вечной любви Юлии, а та, в свою очередь, ему, и улетел на другую планету. Там, со временем, Ромио прокутил все свои деньги в казино и познакомился с хромоногой лесбиянкой Розой. Она безмерно тосковала по подруге, заключённой в тюрьму за кражу. Но не настолько безмерно, чтобы отказать Ромио в любви.
Когда у любовников кончились деньги, им пришлось ограбить нищего, просящего милостыню. Зал громко хохотал от того, как актриса правдоподобно изображает ковыляние Розы, убегая с коробочкой для подаяний.
Однако Ромио не мог безучастно терпеть тоску Розы по любимой и согласился помочь выкрасть ту из тюрьмы. Тут выяснилось, что Линда — подруга Розы, уже спланировала побег и ради этого спала с охранником. Беднягу охранника Линда при побеге задушила собственными руками. Все трое решили сжечь его труп в лесу, когда костёр занялся, Ромио запел оду любимой Юлии, по которой он так тосковал до сих пор.