Пантера - ярость и страсть
Шрифт:
Один охранник что-то сказал своим, поправил пистолет под мышкой и лениво двинулся ко мне. В боковом зеркале я видела, что в окне по-прежнему кто-то торчит, но меня не видит.
– Какого черта?
– сердито проговорил, подойдя, головорез. Ему было уже под сорок, он был плотно сбитым, лысоватым мужчиной с подозрительными серыми глазами, которые трудно обмануть.
– В каком смысле?
– глупо спросила я, теребя пуговицу на рубашке.
– Где остальные?
– Он окинул презрительным взглядом мою одежду и босые ступни.
– И что, не могли одеться поприличнее, шаромыжники, мать вашу. Чё молчишь?
– Думаю.
– На хрен думать, вали на хату, шеф уже пять Минут как здесь.
– Он сплюнул мне под ноги.
– Понабрали разную шушеру, понимаешь. Давай, не заставляй его ждать.
Одним рывком выдернув меня из машины, он захлопнул дверцу и подтолкнул меня в сторону подъезда, где трое бугаев уже опять смотрели по сторонам, не обращая на нас внимания. Лицо в окне сразу исчезло. Интересно, что они там подумали, увидев меня вместо Пети с Мишей. Дебилизм ситуации немного прибавил мне настроения, я даже заулыбалась и пошлепала босиком в пасть зверя, собирающегося проглотить меня, то бишь в пятую квартиру. Деваться некуда охранник шел за мной. Остановившись у дверей, я позвонила, виновато посмотрела на амбала и, обреченно вздохнув, опустила голову. Вряд ли они станут убивать меня в доме, навлекая подозрения на приехавшего шефа, значит, наверняка опять повезут на свалку...
Дверь открылась. Я не видела лица, но узнала брюки Виктора, а потом услышала его испуганный голос:
– Ну что стоишь, заходи.
– И обуйте ее во что-нибудь, засранцы, - сердито посоветовал охранник.
– Знали же, что шеф приезжает, могли бы и подготовиться.
– Все исправим, командир, - заискивающе произнес Виктор, затаскивая меня в прихожую.
– Все будет в ажуре, - и закрыл дверь.
Я удивленно подняла голову. Виктор стоял, прижав палец к губам, и напряженно смотрел на меня. Потом приблизился и яростно прошептал на ухо:
– Если хочешь жить - молчи!
– Ну что там у вас?
– послышался недовольный крик из комнаты, и Виктор вздрогнул.
– Идем-идем, шеф, - и кивнул мне на тапочки.
– Обуйся.
Я покорно обулась, все еще ничего не понимая.
– Ты все поняла?
– прошептал он грозно. Я согласно кивнула. Ухватившись за рукав моей рубашки, Виктор повел меня в комнату, откуда доносились тихие голоса. Это был не офисный кабинет, а самая обыкновенная гостиная, со стенкой и мягкой мебелью. На диване сидели двое пожилых мужчин в дорогих костюмах, в кресле еще один помоложе, на журнальном столике стояли бутылка коньяка, рюмки, хрустальная пепельница и тарелка с нарезанной ветчиной.
– Вот, Николай Степанович, это Мария, наш новый сотрудник, - сказал Виктор, поставив меня перед ними и глядя на сидящего в кресле мужика, который, по-видимому, и был шефом.
Не знаю, на что рассчитывал этот подонок, выдавая меня за свою? Я ведь могла и не принять условия .игры. Но, видимо, другого выхода у него не было, и он рискнул. Значит, чего-то боялся. Я решила пока подыграть ему, чтобы узнать, чего именно.
Все трое брезгливо меня осмотрели, а Николай Степанович удивленно изрек:
– Где ж ты такую себе откопал, Витя? И что она у тебя делает?
– Она?
– Тот растерянно заморгал.
– Выполняет функции секретарши директора филиала. Своя баба, проверенная.
– Секретарши?
– хохотнул один с дивана.
– А я подумал, уборщицы!
– Ничего, - похотливо разглядывая меня, сказал второй, - помыть, причесать, приодеть, и будет очень даже ничего. Только что у нее с горлом?
– Он кивнул на бинты.
– Ангина, - пояснила я.
– Где остальные?
– выдавил шеф.
– Где Петя с Мишей?
– Виктор прожег меня взглядом.
Что я могла ему ответить?
– На свалке...
– Почему не приехали?
– Не смогли, - пролепетала я.
– Ладно, - оборвал нас шеф, - я так понял, что из вас, бандитов, порядочных бизнесменов никогда не получится. Шантрапа, она и в Африке шантрапа. Зови тех, кто есть, и начнем.
– Юрик!
– фальцетом крикнул Виктор, и в дверях тут же возник парень, открывший мне дверь первый раз. Он был уже в черных брюках и белой рубашке, как Виктор. Бросив затравленный взгляд на собравшихся, он втащил за собой стул и скромно присел у двери. Я осталась стоять у стены, а Виктор опустился во второе кресло. Похоже, я попала как раз на инспекторскую проверку из центра, и, пока она не кончится, меня не убьют.
– Итак, - сказал шеф, в упор глядя на Виктора, - до меня дошли слухи, что вы кого-то замочили. Это так?
– Что вы, шеф!
– побледнел Виктор.
– Мы только воруем, все, как вы велели. Даже пушек на дело не берем, чтобы от греха, так сказать, подальше. Зачем нам мокруха...
– Это правильно, мокруха нам ни к чему, - смягчился шеф и посмотрел на нас с Юриком.
– Запомните, вы работаете в официальной респектабельной фирме, все должно быть очень прилично. Никакой самодеятельности. Не дай Бог до меня и в самом деле дойдут слухи о... незаконной деятельности - всех замочу. Без базара. Поймите, олухи, вы лишь часть хорошо продуманного и отлаженного механизма нашей организации, и если станете портачить, то сломаете весь механизм. А испорченные детали, как вы знаете, выбрасывают. Знаете?
– Он сверкнул глазами.
– Конечно, шеф!
– горячо заверил его Виктор.
– Мы все делаем, как в инструкции, ни на шаг не отходим, зуб даю. Сыпали ваш порошочек и потихоньку таскали...
– Вот-вот, главное - потихоньку, не гнать коней, - одобрительно проговорил один мужик с дивана, засовывая в рот кусочек ветчины.
– Иначе менты сразу дело заведут. А нам это ни к чему. Вот в последний раз, когда рубинчик взяли - разве плохо? Тихо, не торопясь, а рубин отхватили. И ведь редкой красоты камешек, надо сказать. И хозяйка к ментам не обратилась, правильно?
Виктор кивнул, но уши у него покраснели.
– А все почему?
– продолжал самодовольно рассуждать бизнесмен.
– Потому что система хорошо продумана. А пойди вы дальше, начни выносить все остальное, ментам уже пришлось бы ей поверить и дело завести.
Виктор нервно заерзал в кресле и метнул в мою сторону предупреждающий взгляд. Я злорадно усмехнулась в ответ, но промолчала. Теперь эти гады у меня в руках.
– Да, главное, вовремя остановиться, - важно поддержал третий, махнув рюмку коньяка.
– Меру знать нужно во всем.