Папа есть, нужна Любовь

Любимая Татьяна

А потом реву в ванной, глядя на одну полоску на тесте или симптомы критических дней на нижнем белье. Буквально собираю себя по кусочкам. Чтобы снова жить и верить, что в следующем месяце что-то изменится.

Господи, сделай доброе дело! Клянусь, я буду самой лучшей мамой на свете!

Домой прихожу спустя два часа. Во дворе машины мужа нет. Свекровь хлопочет на кухне.

— Добрый вечер, Алла Васильевна, Боря не приезжал?

— Не было его, — скрипит ее голос. Она даже не обернулась. Гремит посудой.

Боря опять, наверное,

на работе. Ему дай волю, он бы все время там пропадал.

Обычно я всегда спрашиваю свекровь чем помочь. Но сейчас желания ни спрашивать, ни тем более помогать за собой не чувствую. Если я пустое место, зачем пытаться его заполнить.

— Я буду у себя, — сбегаю в нашу комнату.

Улыбчивого Петрушу привязываю к торшеру.

— Не вздумай сбежать, — грожу ему пальчиком.

— Да-да-да, — трепещет он от движения воздуха.

Ложусь на свою половину нашей огромной супружеской кровати, подтягиваю ноги к груди. Телефон кладу рядом на случай, если позвонит муж.

Незаметно проваливаюсь в сон, в котором я играю с Таечкой в догонялки. Она звонко хохочет, убегая от меня. Ловлю ее обеими руками, поймать не могу. Мне так хорошо рядом с ней.

— Люба, Люба, — зовет меня девочка неожиданно мужским голосом. Очень знакомым. Образ малышки рассеивается. Открываю глаза.

В комнате полумрак.

Боря склонился надо мной.

— Боря, ты приехал, — подскакиваю в положение сидя, осознавая, что уснула и не встретила мужа. Дергаю за цепочку торшера, комната озаряется мягким рассеянным светом. Машинально бросаю взгляд на часы. Почти десять. — Так поздно…

— Работал. Это откуда? — муж кивает на пляшущий воздушный шар.

— Девочка одна подарила мне. Маленькая. Просто так.

— М-м… — теряет интерес к шарику. — Люб, я что хотел-то… Ты извини, что я вспылил, — муж вдруг заключает меня в объятия. Начинает хаотично целовать: лоб, виски, скулы. Опускается ниже, к шее. В нос бьет запах алкоголя. — Я был не прав, любимая, — бормочет несвязно. — Я знаю, как тебе важно стать матерью. У нас все будет, обещаю. И дочь. И сын. Или даже два сына. Сколько захочешь.

Руки мужа скользят по моей спине. Одна опускается к бедрам, задирает платье, втискивается между ног.

— Ты… ты согласен на ЭКО? — не веря своим ушам, шокировано переспрашиваю.

Откидывая голову, подставляю шею под губы супруга. Обычно он нежен, а тут в него будто кто-то буйный вселился.

Заваливает меня на спину, придавливая сверху.

— Мы все — таки попробуем естественным путем. Прямо сейчас, — его губы мусолят кожу на моей шее. Прихватывают ее, всасывают. Останутся отметины от засосов. Пусть. Пальцы мнут внутреннюю поверхность бедер настойчивее, сжимая кожу до боли.

Грубо стягивает с меня трусики, брякает пряжка ремня.

Лихорадочно подсчитываю дни до овуляции. Числа у меня сидят уже на подкорке.

— Боря, Боря, подожди, — упираюсь ладонями ему в грудь, — сегодня не получится. Не тот день.

Муж на секунду

замирает, затем внезапно зло рявкает:

— Люба! Ты опять?!

Рывком поднимается с кровати.

— Как меня все это задолбало! — в сердцах сносит с комода какую-то мелочь. — Те дни, не те дни! Не жизнь, а дерьмо какое-то!

Зажмуриваюсь, закрываю уши руками, чтобы уберечь себя от его гнева. И все равно слышу грохот двери.

Открываю глаза и уши, в горле снова встал ком обиды, не дает дышать. Бори в спальне нет, но до меня доносится его ругань с матерью. Слов не разобрать, только интонации.

Я все испортила?

Я виновата?

Я слишком зациклена на ребенке?

И только улыбчивый Петруша крутится вокруг оси, подпрыгивая кверху, но узелок не дает ему улететь.

Глава 7

Между нами будто пробежала черная кошка. Мы отдалились друг от друга, разговариваем по необходимости, все больше молчим. Я жду от мужа извинений за обидные слова, каких — то действий, а он…

Он, кажется, не ждет ничего. И вообще у него такой вид, будто я ему в тягость. Вслух только не говорит.

Близости между нами тоже больше нет.

Тяготит меня это? Странно, но нет. Я будто в режиме ожидания. Пусть покопит своих живчиков. Они нам скоро понадобятся.

Завтракаем друг напротив друга, не поднимая глаз. Его мама сварила кукурузную кашу. Она ее любит, варит часто. Настолько, что видеть ее уже не могу. Муж, как ни странно, ест спокойно. Погружен в свои мысли.

Я для него тоже пустое место?

Не хочу это признавать!

Что с нами случилось? Точнее с ним? Моим Борей? Я его люблю по — прежнему сильно, стараюсь быть хорошей женой, ухаживаю за собой, в доме порядок и уют. С мамой его ласкова несмотря на ее выпады.

С Борисом мы познакомились, еще когда я училась в институте. Девочки пригласили в гости, я долго отказывалась, но они уговорили. Я всегда была домашней, клубы и шумные компании мне не нравились. А тут девочки обещали, что будут только свои. Только однокурсницы, некоторые со своими половинками. Маринка Митрофанова отмечала день рождения, мы с ней были в хороших отношениях, она жила с девочками в съемной квартире, это и был повод для вечеринки.

С подарком для Митрофановой подруги сказали не заморачиваться, достаточно скинуться на годовой абонемент в спортклуб. Марина обожала ходить туда в бассейн, но часто жаловалась, что дороговато.

К назначенному времени я пришла по указанному адресу, гости уже собрались, народу оказалось много, было шумно, весело, для некоторых даже пьяно.

Обстановка для меня была необычной, я старалась быть незаметной, думала, что мне это удается.

Большую часть вечера чувствовала на себе взгляд одного парня. Он был без пары, пришел с другом. Пригласил на медленный танец, я не стала отказываться, чтобы не выглядеть совсем уж дикой.