Папа за триста дней

Резник Юлия

– А все уже готово, - Алена взмахнула рукой в сторону накрытого стола. — Можете садиться.

Веник взобрался на стул и, подтянув к себе блюдо с оладьями, положил на тарелку сразу три. Правда, Алена сомневалась, что он их съест. После того, как Венька узнал о смерти матери, у него напрочь пропал аппетит. Мальчишка плохо спал, стал беспокойным и непривычно тихим. У нее сердце кровью обливалось при взгляде на него. Но самое страшное, что она не знала, как ему помочь. Как вселить уверенность в завтрашнем дне, когда она сама ее не испытывала? Алена обещала Венику, что

никогда его не бросит, но правда состояла в том, что от ее желаний в этом мире мало что зависело. Ее и саму преследовал страх. Страх, что ей откажут в опеке, когда она, наконец, решилась стать для Веника кем-то большим, чем просто гувернанткой. Когда она позволила себе признаться вслух, что любит его. Всей своей душой. Такого капризного, умного, невыносимого, самого лучшего мальчика на планете.

– Тебе нехорошо?

Алена удивленно уставилась на Артема.

– Нет, все в порядке.

– Просто ты так вцепилась в стол. что...

Договорить Артем не успел. В домофон позвонили. Алена вскочила со стула.

– Я сам открою, - возразил Орлов. Алена кивнула, но все же выскочила в коридор вслед за ним.

Милов Сергей Константинович выглядел именно так, как на фотографии, которую они нашли на сайте адвокатского бюро. И на проходимца походил мало. Впрочем, Давид утверждал, что все юристы в той или иной мере проходимцы. Царствие ему небесное.

– Алена Витальевна...

– Можно просто Алена.

– Спасибо. Знаю, что мой звонок застал вас врасплох. Нашу первую встречу я планировал провести немного иначе, но вмешались обстоятельства.

– Вы так ничего и не сказали о том, кто вас нанял, - довольно бесцеремонно влез в разговор Орлов.

– Это конфиденциальная информация. Алена Витальевна может принять мою помощь или отказаться от нее, но если вы все еще хотите побороться за опеку над Вениамином, - адвокат вновь повернулся к Алене, - я бы не советовал этого

делать.

– Что значит побороться? — сглотнула та.

– Это значит то, что на роль опекуна вашего пасынка появились другие претенденты. Которые по закону имеют на это преимущественное право. Так, может, мы пройдем куда-то? Или будем говорить в коридоре?

Алена бросила на Артема беспомощный взгляд. Она пыталась... действительно пыталась что-то сказать, но страх лишил ее дара речи.

– Мы можем поговорить в кабинете. Я только проверю детей. Ален, вам по коридору налево.

Она кивнула. Решительно шагнула вперед, хотя ни черта не видела толком — картинка перед глазами смазалась и поплыла. Страх размыл очертания стен. Стер когда-то четкие линии. Она все еще надеялась, что это какой-то злой розыгрыш, но когда адвокат заговорил, никаких надежд не осталось.

– Я не понимаю... Лев выгнал нас с Венькой. Выгнал, понимаете? Он никогда его не любил, никогда не считал своим братом. Зачем ему добиваться

опеки над ним? Артем? — Алена беспомощно уставилась на Орлова в надежде, что тот понимает чуть больше ее. Потому что, видит бог, сама она с каждым словом адвоката понимала все меньше.

– Видите ли, Алена, не все в этой жизни действуют по велению сердца, — заметил Милов.
– Я предполагаю, что изначально действия Льва Давидовича были продиктованы эмоциями. Именно поэтому он вас и выгнал. Но потом, проконсультировавшись у юристов, понял, какую ошибку совершил. И решил отыграть назад.

– Я все равно не понимаю...
– сама того не замечая, Алена стала медленно покачиваться взад-вперед.
– Почему ошибку-то?

– Потому что Вениамину в любом случае положено наследство. Доля в недвижимости и в бизнесе. Собственно, как и вам. Но с этим сложнее...

– Постойте, давайтё сосредоточимся на Вене. Мое наследство — дело третье. Я сейчас о другом.

– Хорошо. Как вам будет угодно.

Ника на руках Орлова захныкала. Алена растерла лицо.

– Так зачем Льву опека над Вениамином?
– чуть не плача, спросила она и вновь перевела взгляд с Орлова на Милова и обратно.

– Затем, что ему нужен контроль над долей Вениамина. По крайней мере, до тех пор, пока тот не достигнет совершеннолетия, — нахмурился Орлов.

– Так ему нужны деньги? И все? Просто... долбаные деньги? — в последний момент голос Алены сорвался. Она действительно не могла понять, как такое возможно. Как человек может быть настолько бесчувственным и расчётливым? Как? Истерика подбиралась вплотную. Алена чувствовала ее отголоски прокатывающейся по горлу вибрацией.

– И что вы предлагаете? У нас есть какой-нибудь план?

– Подать заявление в органы опеки раньше, чем это сделает Лев Давидович.

– Опеку отдадут тому, кто подаст документы первым?

– Нет. Но мы выиграем некоторое время на то, чтобы выстроить линию защиты.

– Наш пакет документов уже почти готов. Ждем только справку об отсутствии судимости, — оживилась Алена.

– Это хорошо.

– Постойте. Вы сказали, что Алена тоже может претендовать на наследство. Что имелось в виду? — опять вмешался Орлов.

– Именно то, что я уже озвучил.

– Нет-нет. Это какая-то ошибка. Ведь мы поженились на Мальдивах...

Сама Алена долгое время свято верила, что эта церемония была самой настоящей свадьбой. Пока Давид не объяснил ей обратное.

– Не имеет значения, где была проведена церемония, если она была официальной. Кстати, я уже направил соответствующий запрос.

Алена кивнула, как если бы все поняла. А на деле события развивались так стремительно, что она просто за ними не поспевала.