Папарацци
Шрифт:
— Классика никогда не выходит из моды, — высокомерно задрал нос и начал просвещать меня недоросль такую. — Костюм сразу презентует тебя как делового, серьезного человека.
— А может, тебе просто нравиться выделяться, возвышаться над людьми? — единственный вопрос, который возник у меня после его заносчивой речи. — Любишь одним только видом дать понять кто тут босс? Нравится подчинять себе других?
Всякий раз, когда я думаю, что одержала над Андреем победу, он обставляет меня и стреляет на поражение.
— А
Изо всех сил подавляла детское желание топать ногами и кричать, доказывая свою правду. Не знаю, что в его словах так задело меня, ведь они сплошная ложью и попытка уязвить меня. Откуда ему знать, какая я? С самого детства сама о себе забочусь, с шестнадцати лет работаю. Где тут безответственность?
Я молча скрипела зубами и не находила, что ответить, чем кольнуть Андрея в ответ. В очередной раз убедилась, что выбрала соперника не по силам. В нем всё «слишком»: слишком властолюбивый, слишком циничный, слишком эгоцентричный, слишком опытный.
Меня «спас» лифт, по прибытии распахнувший перед нами двери. Я первой выскочила в коридор, лишь бы хоть на одно мгновение оказаться подальше от этого непостижимого мужчины. Он действительно пугал меня. Пугал тем, что способен разглядеть маску, за которой я так тщательно пряталась. Боялась, что он увидит меня настоящую.
— Куда мы едем? — обернулась к Андрею, следующему за мной, казалось, с виноватым видом.
— Куда я прикажу, — и бросил мне звенящий брелок. — Сегодня будешь моим личным водителем, давно подумывал о нем.
Разглядела на брелоке эмблему известной марки и удивилась, что он готов доверить мне не только свою дорогую машину, но и жизнь.
— Вдруг я вырулю на встречку только ради того, чтобы твою голову размозжило по асфальту? — угрожающе сжимала в ладони ключи.
— Тогда размозжит и твою, — равнодушно отозвался.
— Я готова на жертвы, — или лучше сказать на безумства. Боюсь, общением с Андреем сделает из меня законченную психопатку.
— Самоотверженно, — снисходительно похвалил, и остановился рядом с авто бизнес класса, дожидаясь, когда я догадаюсь отпереть двери.
Нажала на кнопку, чуть ли не тыкнув брелоком ему в нос. На самом деле хотелось заехать по физиономии, чтобы стереть это высокомерное выражение.
Андрей устроил показательное выступление, вальяжно занимая заднее сидение и тем самым указывая на мое место: негоже барину с простолюдинами рядом сидеть.
Индюк самодовольный! Павлин общипанный!
Как только машина тронулась, Соболев достал планшет, надел гарнитуру и принялся за «работу». Даже запретил включить музыку, чтобы она не мешала, и мне всю дорогу мне приходилось слушать его болтовню. Скоро его сухой, отрывистый тон превратился в белый шум, отчего, когда он рявкал на кого-то, злясь, я вздрагивала, сильней сжимая руль. Цепной пес, честное слово!
15
Вика
Когда мы добрались до ресторана, где должна состояться так называемая “деловая встреча”, Андрей зачем-то потащил меня с собой, хотя мы оба понимали, что это место явно не для меня.
Под изумленные взгляды хостеса и остального персонала, он демонстративно провел меня через весь зал. Но за свой столик не пригласил, а оставил ждать у барной стойки, как оставляет ждать хозяин собаку, привязывая ее перед входом магазина.
Пока выдалась минутка свободы от рабства Соболева, я позвонила на работу и попросила об отгуле, что было невиданной наглостью после того, как совсем недавно меня взяли обратно. Но к моему удивлению начальник без лишних вопрос и условий согласился.
— Будете что-нибудь заказывать? — вырос как из-под земли официант, и я было замотала головой, отказываясь (мне не по карману здесь выпить даже чашечку кофе), но глянула на Соболева, что не отказывал себе в полноценном завтраке, и в последнюю минуту остановила паренька-официанта: — Знает, я, наверное, сделаю заказ, — забрала из его рук меню, — и запишите всё на счет Андрея Соболева.
Так, как в тот день, я никогда не пировала. Не смотрела на цену и брала всё, что нравилось визуально. И признаться, меня еще нигде так вкусно не кормили. Как после такого возвращаться к Машкиному фастфуду?
Под конец моей изысканной и по-настоящему бесценной трапезы я боялась, что не встану со стула. Поэтому, когда Соболев попрощался с адвокатом и потянулся за счетом, я даже не шевельнулась, а лениво наблюдала за его реакцией на сумму в чеке.
Андрей, не вдаваясь в детали счёта, просто вложил карточку в папку, но потом его все-таки смутили цифры, и он пробежался глазами по списку. Я ждал взрыва, фееричного скандала, но Соболев без разбирательств оплатил счет, а вставая из-за стола, жестом поманил меня за собой. Только когда мы оказались в салоне машины, он между делом обронил:
— За подобные выходки срок твоего рабства будет продлеваться.
— Что!? — я была полна возмущения. — Морить меня голодом тоже входит в план? Если ты не забыл, я живой человек. Выдернул из дома ни свет не заря, — ворчала как старая бабка, — даже жалкого кофе выпить не успела. Какой же ты мелочный, Соболев.
— Не надо притворяться, — прервал нескончаемый поток нытья, — ты сделал это назло, испытываешь мое терпение.
— Не будь психом, я всего лишь поела, — развела руками, бросая руль. Не удержалась и добавила: — За твой счет.