Папарацци
Шрифт:
Но всё-таки карма – это полная чушь, потому что в ответ на добро мне подложили такую большую жирную свинью. Женская месть всегда изощрена.
И как Вика всё это провернула? Сколько надо было потратить времени и сил? Неужели так сильно ненавидит меня? Да было бы за что.
По улыбке было видно, что Вика полностью удовлетворена своей тщательно спланированной местью. Ее усердие похвально, только вот, к несчастью для нее, обернется против нее самой. Я не святой и вторую щеку подставлять не буду.
Значит, война, Виктория
Оставил шумную компанию, что растаскивала по разным углам дерущихся девиц, и, ни на секунду не теряя из вида, двигался прямо к Вике.
Она была так увлечена наблюдением за плодами своей мести, что не сразу заметила мое приближение. Как же хотелось ее придушить прямо там. Но провидение, наверное, все-таки существует, и Вика сама чуть не подавилась только что заброшенной в рот тарталеткой, когда увидела меня.
Сначала она испуганно огляделась по сторонам, но потом, видимо передумала бежать, решив, что при таком количестве свидетелей я не рискну ее убить. Напротив, Вика, гордо держа голову, приняла вызов. Она выпрямила спину и спокойно дожидалась меня, будто говоря, что готова ответить за свои поступки.
Дети из детского дома рано понимают, насколько жесток мир, и скоро обрастают колючками, как ежики, и всегда готовы драться или защищаться – зависит от обстоятельств. Вот и Вика привыкла быть в постоянной обороне, привыкла защищаться от всех и вся.
Но сочувствие к прошлому Вики не отменяет того факта, что она портит мне жизнь в настоящем, и я не собираюсь оставлять это безнаказанным.
Наклонился к Вике:
– С сегодняшнего дня ты моя, - не касаясь девушки, произнес у самого ее уха.
– Что?
– ухмыляясь, она отстранилась.
– Ты что дьявол? Я тебе душу не продавала.
– Ошибаешься, - коснулся ее подбородка, рассматривая девушку, как товар.
Вике это не понравилось, и она грубо оттолкнула мою руку:
– Раздавай приказы кому-нибудь другому, - ее тон был надменным, - я не твоя рабыня.
– Вот именно, что рабыня, - не сдержал улыбки. Черная полоса закончилась и теперь мне улыбалась удача.
– И я буду делать с тобой всё, что захочу.
Она отказывалась воспринимать меня всерьез, думала, что я играю с ней.
– Соболев, тебе нужно к врачу – лечить манию величия.
– Тем временем я уже держал ее за локоть, чтобы и не думала сбежать. Плен злил, распаляя ее. Медленно, выделяя каждое слово, она произнесла: - Я не твоя.
– Не разочаровывай меня, - разжал руку, отпуская Вику, и взял со стола за ее спиной фужер с шампанским. Жестом предложил и девушке выпить, но она покачала головой.
– Неужели ты так недальновидна, и не просчитала все на несколько шагов вперед? Не подумала о последствиях?
Тут спесь быстро сошла, и Вика затихла, хаотично вспоминая, где прокололась.
– Не-е-е-ет, - не веря, произнесла, когда наконец сообразила что к чему.
Думает, я не способен на такое?
– Да, - сделал глоток игристого. Чем если не шампанским праздновать победу?
– А если я откажусь играть по твоим правилам?
– теперь она выглядела по-настоящему напуганной.
Я сделал шаг вперед и провел пальцем по ее щеке. На этот раз девушка не шелохнулась.
– Как ты тогда выразилась?
– сделал паузу, будто вспоминаю ее собственные слова. Но я прекрасно помнил каждое из них.
– Я заявлю на тебя, - сухо констатировал.
– За нарушение неприкосновенности частной жизни с использованием своего служебного положения, - уточнил статью, дабы произвести на нее большее впечатление, и чтобы она окончательно уверилась, что это не фарс.
– И не думай, что я не смогу ничего доказать. Достаточно твоего IP. Ты ведь не хочешь в тюрьму?
– Вика молча покачала головой.
– Тогда завтра жди звонка, - дал первый приказ своей личной рабыне, сжал ее подбородок, чтобы была покорной, и скрепил договор поцелуем, едва коснувшись ее губ.
Будет весело, Вика. Обещаю.
12 глава. Вика
Мои губы горели, будто это был не поцелуй мужчины, а обжигающее пламя ада. Я даже не сопротивлялась – так ошарашили меня слова Андрея. И тем, как собственноручно вырыла себе могилу. Практически вручила дьяволу свою душу!
Скоро оцепенение спало, и уже через несколько секунд я смотрела в спину своему демону и проклинала его на чем свет стоит.
Рабыня? Теперь я его рабыня? Тоже мне рабовладелец двадцать первого века!
Хотя сама виновата. Дура! То и дело грозила всем судом, а сама мысли не допускала, что меня может постичь та же кара.
Да кому я нужна мелкая сошка? Что с меня взять? Последние штаны снимут и фотоаппарат отберут? Для меня, конечно, огромная потеря, а вот для воротил шоу-бизнеса это ничто!
Я так вошла в раж и упивалась своими мелкими кознями, что забыла включить мозг. Мне даже в голову не пришло, что Соболев опустится до шантажа. Хотя почему нет, он же подлый гад! Я не боялась потерять работу, обнадежённая словами редактора, что все эти «уволь ее, я так хочу» – игры мажоров и после того как избалованная детка топнет ногой, ничего действительно серьезного не последует.
«Вика, о чем ты думала?» - ворчало сознание.
Точно не об уголовном кодексе!
Я так часто вторгалась в чужую жизнь, что прекрасно знала о какой именно статье говорил Андрей. За нарушение статья 137 мне грозило выплатить штраф; принудительные работы; запрет заниматься деятельностью, пользуясь служебным положением которой я распространяла личную информацию о Соболеве; лишение свободы.
Два последних пункта пугали больше всего. Что я буду делать, если не смогу работать фотографом?