Папарацци
Шрифт:
Но я не мог ей признаться, не мог рисковать, рассказывая ей правду. Слишком долго я добивался ее симпатии. О любви и не мечтал, действительно ее не заслуживал. Она бы первой бросила мне это в лицо, как только я признался бы во всём. Я трусливо молчал, боясь ее потерять. Она ускользала сквозь пальцы, с каждым днем отдаляясь все больше. И секс не мог ее удержать. Меня же давно держал рядом с ней совсем не он.
— Виктория! — позвал, устав от тщетных попыток. — Вика! — наплевал на всё и хотел лишь забрать ее отсюда.
Началось
Я успел получить и сам отвесить пару тумаков, прежде чем из красных облаков полупрозрачной ткани возникла незнакомка.
— Оставьте, — коснулась плеча одного из охранников, удерживающих меня, — мы уходим, — спокойно объявила. Те послушно отступили в стороны, словно ее слово для них закон, и в их неотступном сопровождении мы направились к выходу.
Как завороженный, я смотрел как при каждом плавном, но решительном шаге “незнакомки”, покачиваются нити бус на ее обнаженной спине, и не верил, что передо мной моя Вика. Высокие шпильки; роскошное платье, облегающее ее точеную фигуру; край чулок, выглядывающих через разрез платья; кудри, тяжелыми локонами спадающие на плечи.
Она неизменно шла на пару шагов впереди, и так же первой накинула пальто и покинула клуб. Даже в туфлях по снегу она двигалась уверенно, словно ведя за собой, а я поспевал за ней, как собачонка за хозяйкой.
— Что ты там делала? — не выдержал ее карающего молчания. Это я должен злиться, а не она. Я должен наказывать ее холодным безразличием.
Она резко обернулась и скинула кружевную маску. На меня вновь смотрела женщина с выразительными глазами и манящими губами. Никогда не видел Вику с вечерним макияжем, и теперь дыхание перехватило от такой разительной перемены. Зря он занимается фотографией, ей самой нужно позировать для журналов.
— А как часто ты бываешь в клубе? — глаза ее стали черными. — А спишь с самой драгоценной Мадам? — голос чуть сорвался, выдавая чувства. Она подозревала, ревновала, но изо всех сил старалась выглядеть равнодушной.
— Я не сплю с ней, — хотел успокоить и обнять, но она отшатнулась от меня как от прокаженного.
— Как это у вас происходит? — мучила скорей себя, чем задевала меня, — вы уединяетесь или предпочитает трахаться как кролики на глазах у всех?
— Да не сплю я с ней, *** твою мать! — устал повторять. — Почему ты мне не веришь?
— Потому что предателям нельзя доверять! — сорвалась с места и вновь куда-то поспешила, скрываясь за углом.
Я нагнал ее только у машины, когда она собиралась захлопнуть за собой дверь.
— Не смей сбегать! — попытался удержать ее и ухватился за ручку дверцы. — Мы не договорили.
— Какие-то проблемы? — показался водитель. — Отпусти ее, — обошел машину, если потребуется убедить меня силой.
— Ты еще кто такой? — будет еще какой-то пацан указывать мне.
— Не вздумай снова затевать драку, — она испепелила меня своим самым воинственным взглядом. — Закрой дверь, мне нужно переодеться. Или хочешь, чтобы я и дальше расхаживала в вечернем платье?
— Переоденешься в моей машине, — не хватало еще чтобы этот хмырь пялился на нее тайком. Надо запомнить номер тачки и позже выяснить, кто он вообще такой.
Вика колебалась, явно не хотела идти со мной, но потом решила, что разумней будет развести нас.
— Мить, только дождись Машку, — мягко, совсем не тем колючим тоном, которым разговаривала со мной.
— Ты уверена? — он подозрительно глянул на меня.
— Уверена, — вытащила из салона спортивную сумку. — Не оставляй ее одну, пожалуйста, — еще раз настойчиво попросила.
— Не брошу, я же обещал, — заверил парень, — но этот тип мне не нравится, — и с презрением уставился на меня.
— Он никому не нравится, — Вика хлопнула дверцей, и, снова опережая меня, зашагала по парковке.
Ей не составило труда отыскать мой BMW и она с суровым видом дожидалась, пока я отопру двери. Забралась на заднее сидение и снова хотела отрезать мне путь, запираясь, но я успел проскользнуть и сел рядом, тесня ее к противоположному краю сиденья.
— Включи печку, — грозно приказала, — мне холодно.
Я дотянулся до панели прямо через передние сидения, и когда повернулся обратно к Вике, она сидела с тем же сердитым лицом.
— Теперь мы можем поговорить?
— Не о чем говорить, — скинула туфли и зло отшвырнула в мою сторону.
— Зачем ты пошла в клуб? — повторил ранее заданный вопрос. — Чего ты добивалась? Что пыталась найти?
— Деньги, неужели не ясно? — отделалась от меня заранее заготовленным фальшивкой.
— Тебе нужны деньги? — хотя и дураку ясно, она отправилась туда не за ними. — Могла бы попросить. Сколько?
Она пыталась расстегнуть платье и дергала за молнию на спине. Это окончательно вывело из себя и она сорвалась:
— Хватит разыгрывать комедию! Кто эта чертова Мадам? Почему она крутит тобой, как пожелает?
Она сжала дрожащие губы, а глаза блеснули в темноте поступающими слезами. Черт! почему она не позволяет себя обнять?
— Мы давно знакомы, — выбирал безопасную правду, чтобы хоть немного успокоить ее, — нас многое связывает. Это старая история.
Вика собралась и снова смотрела жестко: