Папарацци
Шрифт:
— Что тебе нужно? — не стал церемониться.
— Я тоже рада тебя слышать, милый, — тянула слова, словно наслаждалась звуками собственного голоса. Нарциссизм в запущенной форме. Но самый незначительный из всех ее пороков.
— Если ничего важного, то иди к черту, — на меня больше не действовало ее напускное очарование.
— Скучаю по тебе, — в ход пошла ее излюбленная тактика, — особенного сегодня. Мы должны проводить праздники вместе. Как семья.
— Ты мне никто, — готов был затолкать ей в глотку каждое слово, чтобы она поняла наконец это поняла.
— А та девка, что сейчас лежит в твоей постели? —
— Ревнуешь, милая?
Негромки, совершенно неестественный смех:
— Какая ревность, если я сама позволяю тебе забавляться с новой игрушкой?
— С Софией всё хорошо? — проигнорировал все ее ничтожные попытки уязвить меня.
— Конечно, я забочусь о ней, — как всегд постановочно любящая.
— Тогда иди на х*й! — отключился.
(1) Авторы песни: И.Николаев
33
Глава 33
Вика
Я проснулась еще до того, как дверь тихо скрипнула и Андрей вышел из спальни. Он думает, я не замечаю его таком сделанных звонков; не чувствую, как потом он полдня ходит темнее тучи; не вижу, как меняется его лицо, когда ему звонит эта женщина. Но всё, что мне известно, так это только ее голос. Даже не голос, а тон и интонации, которые я улавливала из телефона, застав Андрея за разговором. Она будто произносила мистические заклинания, под влиянием которых он становился покорным и запросто мог уехать без объяснений. К ней.
Иногда эффект ее магии ослабевал он срывался и отвечал что-нибудь резкое, не жалея матерных слов. Но всё равно, стоило ей позвонить в следующий раз, как он послушно снимал трубку.
У меня было множество возможностей заглянуть в его телефон, но это казалось мне таким унизительным и жалким, что я не воспользовалась ни одной из них. После совместного Нового года в отношениях мы шагнули далеко за пределы “секс и ничего личного”. Одни границы размылись, а других никто не выстроил: я понятия не имела как себя вести. Имела ли я права что-то требовать? Андрей не обещал эксклюзивных отношений, не признавался в любви вечной верности, и со снедающей изнутри ревностью думала о том, что далеко не одна у него.
Мы стали близки настолько, что я с легкостью могла рассказать как проходит день его и во сколько он вернется домой. Знала, что его мать простудилась; что у племянника выпал первый зуб; что Рита придумала имя будущему ребенку; что отцу необходимо пройти обследование, а но артачится; что новая песня Дары стала хитом и еще много других подробностей его жизни. Только понятия не имела, кто та долбанная женщина! Она — его личный секрет, которым он не желал делиться. Как и я своим: меня ждали на беседу в SQY.
Позвонили сразу после праздников. Ничего особенного: вежливый мужчина сообщил, что они рассмотрели мое заявление и будут рады увидеть на финальном испытании. В чем оно заключалось не пояснил, а я не рискнула вызвать лишних подозрений и своим любопытством провалить так долго встраиваемую аферу. Через несколько дней мне просто прислали сообщение с адресом. И не слова о том, кто меня там встретит, как узнать этого интервьюера. Они словно нагнетали таинственности, испытывая мою выдержку и нервы. Часть ли это проверки?
Я не стала “переигрывать” и ради собеседования что-то кардинально менять в своем имидже, превращаясь в звезду инстаграма. Лишь сменила любимые ботинки на низком ходу на каблук, а теплую уютную толстовку на легкую свободную рубашку и для создания более женственного образа распустила волосы. Но просто не могла жить без резинок и заколок, которые стягивали мои непослушные волосы в хвост.
То и дело скручивала волосы в жгут, чтобы наэлектризованные курткой и шапкой они не липли к лицу, мешая есть, пить и просто разговаривать. Андрей с насмешливым любопытством наблюдал за этой картиной, смакуя черный кофе, ароматом которого по утрам наполнялась квартира. Эту “инновацию” я привнесла в его жизнь: имея кучу техники на кухне, он не утруждал себя пользоваться ей. Я же с первого дня облюбовала кофеварку, и сейчас бы тоже не прочь насладиться кофе, только собственные волосы выводили из себя. Или я просто нервничала перед встречей с Мадам?
— Деловая встреча? — поинтересовался Андрей, оценивая мой непривычный наряд.
— Да, — не стала отрицать, чтобы не вызывать подозрений нагромождением лжи.
— Что-то стоящее или очередной треш для желтых заголовков? — не таращился как обычно в телефон, параллельно занимаясь собственными делами, а смотрел прямо мне в глаза. Он что, пытается поймать меня на вранье?
— Стоящее, — снова ответила коротко, намеренно не проявляя интереса.
— Ты на меня обижена? — неожиданно всё обернулось выяснением отношений. — Злишься? Что я опять сделал не так?
— Нет, — поняла, что конспирация полностью провалена. Видимо, он успел изучить меня не хуже, чем я его. — Просто такое настроение — не разговорчивое.
— Всего лишь настроение? — он пытался читать меня: мои реакции, жесты. Пытался залезть мне в голову.
— Всего лишь, — со всей решительностью противостояла его магнетическому взгляду.
Долго такого напряжения я бы не выдержала, поэтому решила ускользнуть от хищника: не стала допивать кофе и начала собираться на работу. Но Андрей в прямом смысле слова припер меня к стенке, когда я попыталась пройти мимо. От удара воздух выбило из легких, в спину впился край картинной рамы, на пол со звоном упала маленькая статуэтка и прокатилась несколько сантиметров, отсчитывая острыми краями удары по паркету.
— Я опаздываю, — твердо произнесла без капли страха. — Вечером, — пообещала, как только его руки скользнули по моей груди, сминая тонкую ткань рубашки.
— Сейчас, — будто требовал доказательств, что я действительно не сержусь на него. Пальцы утонули в мои волосах, до боли сомкнулись на затылке, принуждая меня откинуть голову назад и разомкнуть губы для поцелуя.
— Я не хочу, — на этот раз откровенно врала: всегда его хотела, как ни одного мужчина в жизни.
— Не лги мне, — за пояс джинсов рванул к себе и, не сводя с меня глаз, расстегивал сначала пуговицу, затем молнию. Скользнул рукой под ткань и стиснул челюсти, шумно выдохнув: — Ты вся мокрая. — Рывком развернул меня лицом к стене, сдернул брюки вместе с бельем, не оставляя мне выбора.