Папаша напрокат
Шрифт:
– Рыбки очень красивые, – оценила Лаура и не погрешила против истины.
Серебристые, голубые, коричневые в крапинку. Свет из окна проходил сквозь воду, и его блики расплывались по всей комнате. Дилан заметил ее озабоченность, несмотря на весь ее энтузиазм.
– Что-то ты позеленела, – заметил он, чуть склонив голову. Он стоял по другую сторону аквариума и вытирал руки тряпкой. – Неприятный звонок?
– Не то чтобы неприятный, – Лаура снова села на постель Эммы, – но и приятного как-то мало.
Дилан положил тряпку на полку.
– Ну и
– Звонили из издательства, которое печатает книгу Рэя. Они хотят, чтобы я участвовала в ток-шоу для рекламы книги.
– Ведь это хорошая новость, разве нет? – спросил Дилан. – Немногие книги попадают на ток-шоу.
– Да, это хорошо. Но почему мне от этого как-то не по себе?
– Не знаю, – признался Дилан. – Так почему же? Лаура потерла пальцами виски.
– Рэй умер, – неуверенно начала она. – Я не хочу вновь погружаться в его мир. Мне это слишком тяжело. И потом, это лишь новая забота в череде моих забот. Да, смешно. Я превращаюсь в развалину. Я могу делать только одно дело, даже думать о чем-то другом мне не под силу.
Эмма, все это время смотревшая на рыбок, медленно отошла от аквариума и направилась к своей кровати. Неожиданно она присела и, быстро нырнув под кровать, спряталась там, Лаура огорчилась. Что же это такое? Сразу после смерти Рэя Эмма часами пряталась под мебелью. Первый психотерапевт, к которому отвела ее Лаура, сказала, что это нормальная реакция. Эмма просто пытается почувствовать себя в безопасности. Она посоветовала Лауре не делать из этого проблему. Но неожиданное возвращение к старым привычкам нервировало Лауру.
Дилан недоуменно посмотрел на нее, и она пожала плечами, гадая, вьщает ли ее лицо тот страх, который она испытывает перед странным поведением дочери.
– Видишь ли, – Дилан продолжал их разговор, старательно притворяясь, что не произошло ничего необычного, – тебе сейчас приходится справляться с очень сложными ситуациями. Помнишь, ты говорила мне, что твоя жизнь превратилась в угадывание и ты не знаешь, что на самом деле происходит с теми, кому ты пытаешься помочь. – Он посмотрел на кровать, словно не был уверен, стоит ли так говорить при Эмме. – Тебе и так тяжело. И не соглашайся участвовать в ток-шоу, если ты чувствуешь, что это для тебя только лишний груз.
Предложенный им выход показался Лауре неприемлемым.
– Мне все равно необходимо это сделать ради Рэя. Дилан снова покосился на кровать и кивком попросил Лауру выйти вместе с ним в коридор.
Лаура вышла следом за ним.
– Эмма так давно этого не делала, – расплакалась она, как только они оказались на таком расстоянии от комнаты Эммы, что девочка не могла их слышать.
– Я думаю, это из-за того, что мы говорим о Рэе.
– Судя по всему, его смерть все еще смущает или расстраивает ее.
– Она не может сказать, что ее смущает или расстраивает. А ты еще спрашиваешь, почему тебе так тяжело, Лаура. Ты слишком много на себя взвалила. Я буду рядом, если тебе потребуется поддержка, чтобы отказаться от участия в ток-шоу.
Лаура слабо
– Никаких проблем. Если тебе понадобится навести порядок в мыслях, ты знаешь, кому позвонить. – Он посмотрел на часы. – А теперь мне надо бежать.
По дороге к лестнице он заглянул в комнату Эммы. Лаура осталась в коридоре и слышала, как он разговаривает с дочерью-невидимкой.
– Я уезжаю, Эмма, но сначала я хотел сказать тебе кое-что. Ты помнишь мой большой аквариум? Когда я расстроен или сержусь, когда мне страшно или плохо, я просто сижу перед ним и смотрю на рыб. Они помогают мне успокоиться. Ну, пока.
Дилан вышел в коридор, помахал рукой Лауре и направился вниз. Она прислонилась к стене и смотрела ему вслед. И впервые в жизни Лаура поняла, что влюбилась.
ГЛАВА 28
– На улице дождь, – сообщила Лаура, когда Сара открыла ей дверь.
Пожилая женщина выглянула в окно. На ее лице явственно читалось разочарование.
– Он не очень сильный, – сказала она.
– Льет то сильнее, то слабее. – Лаура вошла в квартиру. Она достала из сумки кассету со старым фильмом. – Я принесла фильм, мы можем его посмотреть. Хотя мне больше хочется поговорить с вами. – Ей хотелось узнать, что же случилось с Джейни, если она действительно существовала.
– Да, я бы тоже лучше поговорила, – ответила Сара. – Я расскажу вам, что случилось с Джо. Ведь я вам об этом еще не рассказывала?
– О Джо? – Лаура провела рукой по влажным волосам. – Мне было интересно узнать, что случилось с Джейни.
– Но Джо ушел раньше Джейни. – Сара огляделась по сторонам, словно что-то искала. – Во всяком случае, мне так кажется. Мне больно, когда я вспоминаю их обоих.
– О нет, тогда мы не будем говорить о них.
– Сегодня день рождения Джо, – с улыбкой сказала Сара. – Третье мая.
Лаура посмотрела на календарь. В широких пластмассовых окошках стояла дата 31 августа, хотя на самом деле было еще только 29-е. Но у нее не хватило мужества разрушить иллюзию Сары. В конце концов, не все ли равно.
– Тогда сегодня вам стоит вспомнить о нем, – согласилась она.
– Верно. – Сара подошла к дивану. – Итак, я расскажу вам, что случилось с Джо. Единственной любовью моей жизни.
Сара, 1959 год
Сара ждала, что после ее звонка в Совет по психиатрии в «Сент-Маргарет» произойдут изменения, но, насколько она могла судить, на ее тревоги никто не обратил внимания. Все шло своим чередом. После «лечения» электрошоком и наркотиками пациенты пребывали в ступоре. Все методики доктора Пальмиенто сходились в одном. Он старался превратить сознание пациента в чистый лист бумаги. Что бы Пальмиенто ни использовал – наркотики, электрошок, изолятор, пленки с записанными установками, – он делал это ради того, чтобы стереть из памяти пациентов их прошлое. И вместе с этим он лишал их души.