Папина дочка
Шрифт:
— Алло! — на том конце трубки голос был настороженным.
— Аман! — никогда не думала, что буду так радоваться, услышав родной голос.
— Анна? А почему ты звонишь не со своего телефона?
— Аман! Все потом. Скажи мне, как до тебя доехать?
— В смысле?
И я стала подробно ему объяснят, где сейчас нахожусь, о том, почему нахожусь в этом месте решила рассказать, когда сяду рядом с уютным Аманом. Он назвал мне станцию, до которой мне нужно было доехать, а возле метро встретит.
— Аман! — выдохнула, когда вынырнула из подземки, заметив знакомую фигуру брата. Он сразу же заключил меня в объятия, сразу же мне стало уютно, безопасно и хорошо. Сразу же я поняла, что мой
— Анна! — его карие глаза внимательно вглядывались в мое лицо, черные брови хмурились, видимо заметил едва сошедший на скуле синяк. Если он заметил, значит мне еще неделю нужно скрываться, чтобы папа даже не заподозрил о нем.
Никаких вопросов мне не задали. Аман молча отвел к себе на квартиру, которую снимал на пару с другом. Когда-то отец предлагал купить ему недвижимость в Лондоне, отказался, не захотел выделяться среди студентов. Квартира была уютной, гостиная совмещенная с кухней, в лаконичном минимализме, две спальни, в одну меня завел брат. Удивительно, но у каждого была своя ванна.
— Я думаю тебе стоит отдохнуть!
— У меня настолько замученный вид? — стянула с себя куртку, сняла джемпер, мне протянули футболку и деликатно отвернулись, когда я переодевалась.
— Вид у тебя, конечно, не глянцевый, если папа тебя увидит, будет больше вопросов, чем ответов. Ричард знает, где ты?
— Надеюсь, что нет.
— Что-то случилось? — Аман замер возле двери, собираясь выйти.
— Я сбежала от Ричарда.
— Папа знает об этом?
— Нет. И надеюсь ты пока приютишь у себя на пару дней, а потом я решу, куда мне двигаться дальше! — по тому, как вскинулись темные брови вверх, брат был удивлен, но развивать разговор не стал. Ему нужно было уходить на занятия. Перед уходом рассказал, где и что находится, выудил из тумбочки какой-то допотопный кнопочный телефон, в котором еще и симка оказалась, чмокнул в лоб и сообщил, что вернется к вечеру и поговорит со мною по душам. Я была уже настроена на разговор с откровениями, Аману не боялась признаться во всем и сознаться в своей никчемности. Он меня поймет, не осудит и пожалеет, по-своему поддержит и защитит.
Саид (21.07.2018)
Равнодушно кинув на себя взгляд в зеркале, поправил манжеты и взглянул на наручные часы. Нужно было выдвигаться на благотворительный ужин, скучный, нудный ужин, но так необходим для поддержания имиджа и репутации. В комнату вошел Али в идеальном черном смокинге, подогнанный точно по фигуре. Каждый волосок был уложен в нужном порядке и зафиксированный гелем. Без единой эмоции на лице с гладко выбритыми щеками, не улыбающиеся тонкие губы, пронизывающий ледяной взгляд карих глаз. Хмыкнул, люди думали, что карие глаза самые теплые. Но если брать Али, то тут теплом и не пахло.
— Где Азамат?
— Где-то в Альпах, катается на сноуборде и оприходует симпатичные девичьи задницы.
— Кажется пора браться за его воспитание. Хорошо, хоть с боями покончено.
— Не совсем. Он продолжает драться, правда уже в других кругах, где ставки всего лишь в деньгах.
— Идиот! — выругался сквозь зубы. — Закрой завтра платиновую карту, посмотрим, что он предпримет. Что со Стоуном? — мне протянули папку, Али напрягся, я почувствовал это кожей, поспешно вчитывался в текст на бумагах. Резко вскинул на сына глаза. — Ты не мог это раньше мне найти???? — прошипел, сминая листы в руках.
— Да он сукин сын через третьи руки достает наркоту, никто никогда на него не подумает! Скажи спасибо, что вообще узнали об этом, чисто случайно!
— Спасибо! — сыронизировал. — Только если он твою сестру посадил на наркотики, пеняй на себя! Я не буду смотреть кто прав, кто виноват, кто мне сын, а кто мне враг! Накажу всех!
— Да ладно, как будто
— Завтра с утра мы едем за Анной!
— А со Стоуном что?
— Ничего.
— Как ничего? — Али схватил меня за локоть, заставляя повернуться к нему. — Ты просто так все ему спустишь?
— Меня сейчас волнует только одно: успел он приучить Анну к наркотикам или нет. Все остальное позже.
— Но пап….
— Нет, Али, никого не будем расчленять и пытать, это Англия, а мне проблем с правосудием этой страны не нужно. Но не думай, что Стоун уйдет безнаказанным, пусть почувствует себя победителем! — злорадно усмехнулся, в голове зрел план, как выманить этого англичанина из страны на свою территорию, где мне никакой закон не страшен. Я не настолько безрассуден, чтобы в порыве мести наломать дров и испортить себе и детям жизнь. В двадцать лет даже не подумал о последствиях, сейчас приходилось прикидывать план на несколько шагов вперед, и то порой в некоторых сферах прокалывался. Как, например, с Анной. Эта ошибка заставила меня всерьез взглянуть на себя со стороны. Я кажется не могу охватить все сферы под контроль, нужно распределять обязанности, но позже. Сейчас я ненавидел обстоятельства, мне хотелось сорваться к Стоуну, забрать свою девочку и просить прощение за свою халатность. Что если… Об этом даже думать не хотелось. Как человек, связанный с накробизнесом, я знал — бывших наркоманов не бывает, хоть трижды лечись в крутых клиниках, бывай на приеме психотерапевтов, всегда существует угроза сорваться.
Спускаясь по лестнице парадного выхода отеля, в котором мы постоянно останавливаемся, когда приезжаем в Лондон, пролистывал письма в электронном почтовом ящике, не смотря по сторонам. За меня смотрели по сторонам охрана и Али.
— Пап! — от этого голоса чуть не промахнулся ступенькой. Вскинул глаза и за широкими спинами охранников увидел бледное лицо Амана. Младший сын редко меня тревожил, звонил исправно раз в день, а если не звонил, то потом объяснял почему не звонил. Идеальный сын. За него я был спокоен, как никогда. Заподозрить его в чем-то было невозможно, Аман всегда сознавался мне сам в каких-либо «преступлениях». Не раз он сдавал себя и Анну в детстве, когда нашкодят, не сделают уроки, убегут от нянь.
— Аман! — удивился столь позднему появлению сына возле отеля. Обычно перед встречей созванивались и назначали встречу в каком-нибудь небольшом ресторанчике, где проводили время вдвоем. Я по-прежнему старался с каждым ребенком проводить время по отдельности, давать им понять, что я ценю их, люблю.
Аман сделал робкий шаг в мою сторону, я кивком головы разрешил его пропустить.
— Что случилось? Ты не звонил. Или я пропустил твой звонок и не заметил? — поспешно начал просматривать журнал звонков.
— Я не звонил… Я просто испугался… — он на каждом слове задерживал дыхание, заставляя мое сердце учащенно набирать темп. Сдвинул брови, рассматривая его встревоженное лицо. — Анна… — имя дочери, как контрольный выстрел сегодняшнего дня. Сделал шаг вперед, впиваясь напряженным взглядом в белое лицо Амана.
— Она у меня! — кажется я выдохнул с явным облегчением. — Но она не в порядке. Я не понимаю, что с ней происходит! Ее трясет, она просит постоянно воды, потом проваливается в сон, потом опять трясется. При этом не может объяснить, что ей нужно… — если сын не понимал, что творилось с его сестрой, я прикрыл глаза от горькой правды. Мне стоило огромных усилий сейчас сдержаться, не отдать приказ своим «псам» убить Стоуна.