Папирус любви
Шрифт:
– Не надо, – пробормотал точно такой же уставший и обессиленный маг. – Она молодец.
– Вот и хорошо, – довольно кивнула Джина. – Значит, начиная с сегодняшнего дня каша отменяется. Таркан, сходи на кухню, пусть кто-нибудь соберет нашей гостье завтрак.
Безучастно сидевший у камина охранник молча кивнул и скрылся за дверью, а все еще не до конца пришедшая в себя Катя попыталась осознать, чем именно грозят ей озвученные госпожой перемены.
Нормальный завтрак вместо нудного отсасывания каши? Прекрасно. Вот только об окончании тренировочного процесса речи не шло, а это означало, что ее хозяева могли попросту сменить зеленый
Вполне логичный в данной ситуации шаг.
Девушка представила себе ежедневный оральный секс, бросила взгляд на целомудренно прикрывшегося мантией волшебника и снова погрузилась в размышления.
Как, спрашивается, она собирается влюблять в себя проклятого мага, если он при любых раскладах будет получать от нее ежедневную порцию ласки?
“Вообще не вариант... блин... что делать-то...”
В голове, как назло, не появлялось ни одной дельной мысли. Единственное, до чего смогла додуматься студентка – это до необходимости воспользоваться самым первым и самым ярким впечатлением. Ей кровь из носу требовалось стать хозяйкой ситуации, пригласить Рондо на вечернюю встречу, что-нибудь ему наврать...
– Иди есть, солнышко. У тебя впереди еще много тренировок.
Хотя доставленные Тарканом блюда оказались холодными и не очень вкусными, на фоне гнусной каши они выглядели самой настоящей амброзией. Девушка тщательно съела всю отданную ей пищу, затем попыталась объяснить воспитателям, что устала и не готова к дальнейшей работе, но была высокомерно проигнорирована и снова отправилась на колесо.
На этот раз тренировка получилась не совсем такой, как раньше – наполненный мясным салатом животик сыто бурчал и распространял по организму волны умиротворяющего тепла, невыносимое желание утихло, а привыкшие к ходьбе ножки уверенно выдерживали темп, не давая цепочке дергать за соски.
Обычная прогулка. Спокойная и не слишком обременительная.
“Я прямо-таки фитнесс-модель... и судьба, наверное, такая же будет... сначала как следует засвечусь на смотринах, а затем выхвачу себе какого-нибудь олигарха... только здесь хрен что от меня зависеть будет... гады... какого черта в лагере не сиделось... нормальный герцог, подумаешь, выпорол разок... и ошейник... нашла, о чем переживать, дура... здесь тоже ошейник... блин, как же отсюда удрать... и куда... кто бы еще сказал, где армия находится... продадут ведь, скоты немытые... буду весь остаток жизни на коленях отрабатывать... а потом в жертву принесут... дикари... блин, на кой черт вообще я в ту гребаную библиотеку устроилась... и Степановна, чтоб ее понос продрал, курицу старую... может, это сон... ай, блин, точно не сон... не хочу быть рабыней... дура, зачем надо было бить принца по морде... сейчас бы уже в невестах сидела... слуги, личный замок... отстрапонить бы эту рыжую тварь, чтобы ей жизнь медом не казалась... и жука на задницу посадить... гребаный жук... чешется ведь... мне что, теперь все время секса будет хотеться... это же мрак... хотя, если с принцем... или, хрен с ним, с герцогом... твою мать, не о том думаешь... как вернуться-то... надо этого Рондо в оборот брать, иначе никак... сегодня вечером...”
К концу занятия студентка полностью сформулировала для себя текущие приоритеты и морально подготовилась к тому, чтобы начать немедленное соблазнение волшебника, но ее планы оказались разрушены самым банальным и жестоким способом.
– Прекрасно, милая, –
Девушка вышла из комнаты, глянула на сидевшего в кресле парня и почувствовала, что мироздание снова ее предало. Откровенно так предало.
– Давай, солнышко, не задерживайся, он тебя ждет.
“Вижу, блин... сволочь, не мог подождать, что ли... чертов извращенец...”
Двигаясь, словно окончательно утративший веру в человеческое сострадание механизм, Катя подошла к магу и опустилась перед ним на колени. А затем робко подняла взгляд:
– Господин Рондо, вам понравилось, как я это делаю? Мне хочется, чтобы вам было хорошо.
“Боже, какой кошмар... а что еще остается... надо же как-то намекнуть о своих, типа, чувствах... блин, блин, блин...”
– Вы очень способная рабыня, леди Птичка, – улыбнулся собеседник, распахивая мантию. – Прошу, не стесняйтесь.
“Ну да, сама напросилась...”
Ощутив прикосновение нежных девичьих губ к своему инструменту, волшебник удовлетворенно вздохнул и откинулся на спинку кресла. А буквально через несколько секунд Катя услышала у себя за спиной шаги его напарницы.
– Прекрасное зрелище... но мы сделаем его еще более интересным, да, солнышко?
Девушка почувствовала растекающуюся между ягодицами смазку, отрывисто вздохнула, после чего возобновила свое занятие, все больше и больше впадая в отчаяние.
Бесконечно обманываться, теша самолюбие наскоро придуманными фантазиями, было невозможно. А ужасная и жестокая правда заключалась в том, что воспитательный процесс шел полным ходом, быстро превращая некогда свободолюбивую и гордую студентку в обычную сексуальную рабыню – покорно исполняющую приказы своих хозяев, исправно доставляющую им удовольствие, боящуюся сказать хоть слово...
“Скоро благодарить начну за разрешение подставить этой сволочи задницу,” – с горечью вздохнула Катя, старательно посасывая жезл волшебника и роняя ему же на штаны горькие слезы. – “Скоро ведь еще и лизать заставит, тва... арь!”
Оказавшийся у невольницы между булочками стержень мгновенно оборвал скорбные размышления. А затем, когда госпожа перешла к решительным действиям, ее жертва и вовсе забыла о своих моральных терзаниях, переключившись на сугубо физические.
“Сволочь... еще и этот никак кончить не может, гад... пусти волосы, извращенец... вот так... да... да... блин, о чем я думаю?!”
К несказанному удивлению и возмущению девушки, пристроившаяся сзади лесбиянка очень быстро разбудила в ней уснувшее несколько часов назад желание. Частые и сильные толчки, раз за разом вторгающийся в тело стержень, сжимающие талию руки – все это незаметно привело к тому, что пленница снова ощутила накапливающийся между ног жар.
Набухшие соски сладко заныли, реагируя на каждое движение болтающейся туда-сюда цепочки. Из груди вырвался стон, орган волшебника неожиданно показался желанным и восхитительным...
“Всего один раз... пусть... о, боже... да... сильнее...”
– Ммм!
– Быть рабыней не так уж плохо, милая, – пропыхтела Джина, мало-помалу наращивая темп. – А быть послушной и любимой рабыней... очень... даже... приятно...
Катя, зажатая в самый настоящий бутерброд страсти, ничего не ответила, предпочитая наслаждаться моментом.