Папой будешь? Катюша против всех!
Шрифт:
— Она не сумасшедшая! — рявкнула Саша и так хлопнула дверью ванной комнаты, что на полке звякнули флаконы с косметикой. Но кое в чем Каверин прав, нужно вызвать ему такси и поговорить с Катей, это переходит все границы.
Идеальный план рушился на глазах. Дочь и отец будущего ребенка не поладили. Что ж, четыре дня она думала о семье, надеялась и как дура верила, что все может получиться. Не получилось. И самое страшное, она смотрела как Антон с недовольным лицом натягивает пальто и не могла определиться огорчает её это или все-таки радует.
Возможно, где-то глубоко в душе Саша сама не хотела этого брака и пошла на все только из-за ребенка. Из-за идиотской идеи одного неугомонного педиатра, который пах как варвар, но, слава богу, ни капельки не был на него похож. Хотя глаза...
Антон спешно собирался до тех пор, пока не сунул ноги в ботинки от Луи:
— Психиатр.
— Что? — вылетела из несвоевременных размышлений о варваре.
— Твоей дочери, Шура, нужен психиатр! Она залила клеем мои ботинки. Это новая коллекция!
Ей хотелось плакать. Просто развернуться, уйти в свою комнату и выть. Ну почему все так, а? Почему все в ее жизни идет через то место, на котором сидят, а не через то, которым думают.
— Я куплю тебе новые, — выдохнула Саша, не зная, что еще сказать.
— Не надо. Лучше разберись с дочерью. До свадьбы всего полтора месяца и к этом времени все формальности должны быть улажены.
Подхватив кожаный портфель, он развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Прямо клеем в ботинках. А Саша осталась с таким чувством, будто ей выдали задание на работе, которое непременно нужно выполнить. Свадьба с каждой минутой нравилась ей все меньше и меньше. Как и беременность.
Слабость вновь подкатила внезапно, на мгновение Сашу бросило в холодный пот и закружилась голова. С трудом успела схватиться за стену и устоять. Приложила ладонь к голове. Горячая? Да нет, только кажется!
Несколько минут посидела, дотопала до кухни, чтобы выпить воды и, вроде бы, пришла в себя.
— Ну, Катерина, сейчас я до тебя доберусь!
Выдохнула и отправилась в комнату дочери. Но дверь была заперта, а на ней висела красноречивая табличка: “Не влезай — убьет!”.
— Катя, открой дверь! Нам надо поговорить!
А в ответ тишина.
— Сейчас же открой! Хватит притворяться, что спишь! Катя!
— Не открою. Ругаться будешь! — раздался всхлип из-за двери.
— Катя, ты плачешь? Что случилось? Открой. Я не буду ругаться, честно!
— Не верю! — снова шмыгнула носом дочь.
— Правда, обещаю. Открой. У меня сил нет с тобой ругаться. Просто расскажи, что произошло между тобой и дядей Антоном.
Щелкнул замок, и дверь открылась. Катюша сидела на полу прямо в праздничном платье, обнимая себя за колени. В глазах обида и едва заметные слезинки. Катя плакала редко, а без причины — вообще никогда.
Саша насторожилась.
— Рассказывай, — села рядом и глянула на дочь.
— Мам, ты же не дашь ему отослать меня в интернат?
— Что?!
Это казалось таким диким, идиотским и совершенно нереальным. Антон серьезно хочет отослать Катюшу куда подальше? Это все объясняет, кроме одного — почему он не обсудил это с ней. Неужели Каверин такой идиот, что думает, будто она согласится расстаться с дочерью?
— Вот, послушай.
Катя протянула свой мобильный и включила запись. На недорогом телефоне диктофон работал так себе, звук трещал, но голос был знаком до боли. Неужели, правда Каверин это сказал? Придурок, кретин!
И тут Саша сама себя одернула, вспомнив, что имеет дело с маленьким, но компьютерным гением.
— Катя, это точно он сказал или ты продолжаешь свои розыгрыши?
— Так и знала, что ты не поверишь!
Дочь вскочила и, завалившись в кровать прямо в платье, накрылась одеялом с головой. Это значило, что говорить она больше не хочет.
— Я не сказала, что не верю тебе. Это как в сказке про мальчика-лгуна и волка, он так долго врал, что когда пришла беда, ему не поверили. Я всегда пыталась тебе доверять, договариваться. Надеялась, что однажды ты все поймешь и перестанешь издеваться над людьми и пакостить, но ты раз за разом предаешь мое доверие и рушишь надежды. Да, я твоя мама и люблю тебя любой, но слепо верить уже не могу. Подумай об этом, когда запланируешь очередную каверзу!
Катюша ничего не ответила, да Саша и не ждала раскаяния или слез. Она хорошо знала, что будет дальше и, входя в свою спальню, оставила дверь приоткрытой. После очередной выволочки за хулиганство Катя всегда приходила к ней ночью и устраивалась спать под боком. Утром мило заспанную дочь невозможно было ругать.
Спалось крепко и почему-то очень горячо. Где-то сквозь сон подумала: “Неужели у Катюши снова температура? Надо позвать Захара…”
Катюша
Под одеялом было грустно и ужасно одиноко. Впрочем, как и всегда, когда мамы не было рядом. А сегодня она будто отдалилась еще сильнее, ведь раньше она в любой ситуации была на ее стороне. Теперь же из-за какого-то пингвина мама предала её. Может, у них и правда любовь, а она только мешает? Может, ей стоит уехать в интернат и не мешать?
Всегда, когда не могла разобраться в себе, Катя писала самому здравомыслящему человеку из всех — Стейш.
КатюхаZ: “Можно я поживу у тебя?”
Стейш ответила мгновенно:
АнестейшаНеГрэй: “Катя, что случилось?!”
КатюхаZ: “У мамы новая любовь и скоро будет новый ребенок. Она меня больше не любит”
АнестейшаНеГрэй: “ЧТО?! Какой новый ребенок? Какая любовь? Костик притащил тебе спирт и вы решили его выпить?”
КатюхаZ: “Ой. Я думала, ты знаешь!”
АнестейшаНеГрэй: “Рассказывай всё, а до мамы твоей я доберусь завтра”
Уже через минуту Катюша рассказывала все, что случилось сегодня в их доме, и всхлипывала в трубку.
— Я тебе и запись разговора могу переслать. Он правда сказал, что отправит меня в интернат! А потом в коридоре грозил маме, что я могу что-то сделать с новым ребенком.
— Вот так дружишь с человеком двадцать лет, ребенка вместе растишь, а потом бац и выпадаешь из жизни, — изрекла Стейш. — Ладно. Катюха, не дрейфь. Я утром приеду к маме и мы поговорим. Никто тебя никуда не отправит. Помню я Сашу, когда она была беременна тобой — истеричка девяностого уровня. Ты, конечно, тоже молодец. Могла бы и попытаться с ним договориться.