Папой будешь? Катюша против всех!
Шрифт:
Вот только теперь даже острота её плеч и точеная линия скул вызывали только отвращение. Не было того щемящего, почти болезненного чувства привязанности, да и желание положить весь мир к её красивым длинным ногам как-то поутихло.
— Добрый вечер, Милана, — он старался говорить с ней как с пациенткой, которая пришла на прием по ошибке и её надо аккуратно выставить. — Расскажешь, что ты здесь делаешь?
— Представления не имею. Шла по улице, потом какая-то безумная тетка ударила меня по голове. Я очнулась здесь. Это твоя новая пассия? Я на неё в суд подам!
Милана, как всегла, разгонялась за секунды. Начала отвечать спокойно, пытаясь скопировать его тон, последнюю же фразу почти выкрикнула. Пытаясь добавить в угозу устрашения, она вскочила с кровати и уперла руки в бока.
Захара не пробрало. Его вообще давно не трогали женские истерики, а уж когда воображение живо дорисовалло на бывшей жене фартук, а волосы закрутило в бигуди — стало по-настоящему смешно. Утонченной женщиной, которой Милана стремилась казаться всю свою жизнь, здесь и не пахло.
— Выключи истерику, — отрезал Креспо. — И прекрати врать в глаза. Я в жизни не поверю, что ты притащилась из солнечной Италии в промозглую апрельскую Россию и случайно посреди ночи гуляла около моего дома. Думаешь, за десять лет у меня развилось слабоумие?
— Конечно, ты же меня бросил. Не самый умный поступок, — фыркнула в ответ бывшая жена и снова уселась на кровать, разглядывая маникюр.
— Это было лучшее решение в моей жизни. Знаешь, сразу дышать стало легче. Раньше думал, что за ерунда. Оказалось, это в нашей постели пахло левыми мужиками.
— Собственник, — скривилась та. — Всё принадлежит только тебе, Захар Креспо. Безраздельно, до последнего вздоха и выдоха. Одна проблема. Рядом с тобой невозможно дышать. Ты душишь своей любовью и заботой, как удав кролика.
— Бедная, как хорошо, что ты сбежала от такого плохого меня. Надеюсь, теперь ты довольна жизнью.
Он начинал закипать. Воспоминания накатывали одно за одним, глуша разум и оставляя лишь одно — гнев. Если она скажет еще одну глупость, он просто…
Что? Что он ей сделает? Наорет на неё? Глупо, еще и Саша может услышать. Свернет шею? Нет, он никогда не ударит женщину. Чертовы принципы, осевшие в нем намертво. Снова выгонит из страны? Да, но легче все равно не станет. Именно это и бесило. Отсутствие выхода.
Ледяной водой его облила сама Милана, сообщив:
— Недовольна. Я пришла, чтобы помириться. Цивилизованно посидеть. Выпить кофе. Вернуться в Россию и жить здесь счастливо. Может быть, вместе.
Она смотрела на него таким наивным, ожидающим взглядом, что десять лет назад он бы поверил. Но не сейчас.
— Мириться, значит, пришла?
— Да.
— Спустя десять лет.
— Никогда не поздно осознать свою ошибку, — парировала та.
— А пистолет взяла, чтобы пафосно застрелиться в случае неудачи?
Милана замолкла и опустила взгляд. Пистолет в её легенду не влезал, как ни крути.
Захар подавил в себе желание послать её к черту и просто запереть здесь до утра, а завтра утром сдать эту идиотку нужным людям. Они разберутся и все выяснят.
Несколько мгновений тишины. Милана обреченно выдохнула и заявила:
— Иначе ты не стал бы меня слушать. Ты вышиб меня из страны и лишил всего без суда и следствия. Даже слова мне не сказал, просто закрыл въезд в страну, прислал короткое письмо и документы о разводе курьером. Еще и дом сжег вместе со всеми вещами. Тебе не кажется, что это неправильно?
— Кажется, — согласился Захар. — Вот только прошло десять лет, Мил. Десять лет ты обо мне не вспоминала, жила на деньги, которые я перевел тебе на счет, чтобы ты отвязалась и жила припеваючи. Так что случилось? Какого черта ты делаешь в России? Либо ты отвечаешь мне честно и прямо сейчас, либо я звоню нужным людям и заявляю, что меня преследовала бывшая с оружием. Они будут говорить с тобой по-другому. Решай.
И нет, не дрогнет. Если она не перестанет ломать комедию, он позвонит куда нужно и ребята из спецслужб расколят её в два счета. Возможно, это будет неприятно и даже жестоко, но последние десять лет состояние Милы не его проблема. А вот если эта идиотка навредит ему или Саше — он её уничтожит.
— Ты не изменился, — она подарила ему долгий карий взгляд. — Узнаю тебя, мой командир. Рвать на части всех, кто тебе не нравится. Выгонять из своей жизни тех, кто тебя не достоин. Делать все так, как ты хочешь и не считаться ни с чьим мнением. Так поступает Захар Креспо. Думала, за десять лет ты стал умнее.
— Ты тоже не изменилась, — зло бросил он, понимая, что в таком состоянии допроса не получится.
Его трясло. Будто лихорадило изнутри. Милана пробудила давным-давно забытый вирус и теперь он пожирал его тело, заставлял вскипать чувства и мутнеть мозг.
— Ты ошибаешься, дорогой.
— Да? Удиви меня. Перестань юлить и скажи правду, что ты так сильно хочешь мне сказать, что пришла с пистолетом? Кто тебя прислал?
— Ты и без меня это знаешь, — выдохнула Милана и отвела взгляд.
— Говори.
— Мне нужно помощь, Захар. Обещай, что поможешь, и я всё расскажу...
***
Он вышел из комнаты и на автомате трижды повернул замок. Открыть его изнутри невозможно, только снаружи. Мысли, которые обычно были четко разложены по полочкам, сегодня перемешались. В голове творился бардак, среди которого Захар с трудом удерживал в порядке себя настоящего. Он может разозлиться, может потерять контроль, но это будет слишком дорого стоить. Холодная голова. Всегда только так и лишь одно исключение, о котором сейчас лучше не думать.
Серов уже разобрался со Стейш и вернулся на кухню. Он привычно окопался рядом с кофе-машиной, загружаясь кофе по самое не хочу.
Захар прошел мимо него, проигнорировав вопросительный карий взгляд, нашел свою давно остывшую кружку и осушил до дна. Не помогло.
— Что она сказала?
— Я хотел просто припугнуть Троицкого, — просипел Захар, голос не слушался, — но теперь он сядет. Сядет так, что мало не покажется и, возможно, не доживет до суда.
Креспо смотрел в стену и прикидывал варианты. Да, он не хотел совсем убирать человека из совета директоров, думал показать кто главный, прижать к стене и пусть себе живет на коротком поводке. Но теперь, когда в деле замешан ребенок…