Папой будешь? Катюша против всех!
Шрифт:
— Хватит! — рявкнул Захар. — Хватит обвинять меня в том, что я хороший человек!
— Ты псих, — прохрипела она. — Посмотри на себя. Посмотри на то, что ты делаешь.
— Не переживай, больше я для тебя не сделаю ничего!
Разжал занемевшие пальцы и быстро вышел из комнаты, не забыв запереть замок. Через полчаса нужные люди будут здесь, а Милана отправится ко всем чертям и пусть выживает как хочет без денег Троицкого, без помощи Креспо.
Глава его жизни под названием “Милана” завершилась. Осталось лишь вырвать листы из книги и окончательно сжечь.
А Троицкий? Что ж, если он вынудит Захара принять радикальные меры, ребенка Креспо точно не бросит. Возможно даже вернет матери, но судя по отчетам, ей сын был нужен только в качестве кредитки.
Катюша
Сделав свое грязное дело, она тихо проскользнула в квартиру, но не свернула в свою комнату, а направилась в гостиную. Муза тихо сопела на подушке, но даже во сне умудрялась оставаться очень красивой, будто Белоснежка, которую усыпила злая колдунья и нарисовал Дисней.
Что Катя здесь делает? Её привели все те же угрызения совести.
Убегая из квартиры Захара, она не чувствовала той радости, что обычно переполняла её стоило проучить очередного засранца. В груди было пусто. Она ошиблась во всем, она всё испортила. Предала маму, когда удалила письмо дедушки и попыталась свести с Захаром, который их предал, не моргнув глазом.
Если к Стейш Катя ходила за дельным советом и холодной логикой, то к Музе за теплом и пониманием. Особенно тогда, когда к маме лучше было не соваться — вот как сейчас.
Катюша скользнула под одеяло и улеглась на подушку рядом. Не хотела будить. Хотела просто полежать в тишине, погреться и пару раз всхлипнуть под толстым одеялом, но сегодня был не её день.
— Что случилось? — шепнула Муза, обнимая свернувшуюся клубком девочку.
— Я во всем ошиблась. Я всё сделала, плохо, Муз.
— Расскажешь?
Катя не хотела, но вкрадчивому мягкому голосу Загорской не смогла противостоять. Слишком велико было искушение выплеснуть из себя всё. Начала с письма.
— Ты не виновата, Катюш. Ставлю свое любимое кольцо на то, что твоя мама сделала бы то же самое. Ей же звонили и если бы ваш чокнутый сосед не уговорил её поехать, сама понимаешь…
— Угу. Наш чокнутый сосед — козел. Ты знала? — всхлипнула Катюша.
— Дурак немножко, а вот на козла не похож. Если только на очень породистого.
— У него в доме была тетя. Полуголая. Я случайно открыла запертую комнату, а там она.
Тут Муза замолчала, явно переваривая информацию.
— Я должна знать, как ты вообще попала в чужую квартиру? — поинтересовалась она.
— У меня есть ключ. Это неважно. Тем тетка какая-то была, понимаешь?
— Мне кажется, ты поспешила с выводами. Захар Креспо — мужчина красивый и чокнутый на всю голову, но точно не бабник.
— Ты знаешь, что он Креспо?! — Катя сказала это слишком громко, к счастью, Муза успела накрыть её одеялом, приглушая звук.
— Я его сразу узнала. Мы как-то встречались, а таких мужчин я не забываю. О нем мечтают все светские львицы, но он такой правильный, что аж зубы скрипят, ни на кого не ведется.
— Зато на маму повелся, — пофыркивая, Катя выпуталась из одеяла и обернулась к Музе, хмуро изучая взглядом кукольные черты лица. — Почему ты не рассказала?
— А зачем портить такой прекрасный роман? — хитро улыбнулась Загорская и подмигнула. — Когда в деле замешаны чувства, достаточно двоих. Все остальные только мешают, а иногда, сами того не желая, рушат всё к чертовой матери.
— Как у тебя?
— Как у меня, — согласилась Муза и её огромные глаза вдруг стали грустными. — Поэтому я не выдала Захара Креспо и ты не вмешивайся.
— Я уже наворотила дел. Дальше некуда.
— Вопли из его квартиры твоих рук дело, да? — цокнула язычком Загорская.
— Угу. Мама его теперь не простит, да? Получается он виноват только в том, что скрыл настоящее имя. А я его так подставила и все разрушила.
Из глаз потекли слезы, которые Катя поспешила спрятать, уткнувшись носом в одеяло. Оно пахло насыщенным парфюмом с ароматом жасмина. Муза обожала эти духи. Мама и Стейш несколько раз пытались дарить ей другие, дорогущие, с похожим ароматом, но не прижилось.
— Знаешь, моя милая Екатерина. Считай, что ты устроила им экзамен. Если два человека смогут наступить себе на гордость, поговорить и все выяснить, значит, у них все получится. Если нет, считай, ты спасла их от огромной ошибки.
— И мне нельзя вмешиваться?
— Нет. Пусть сами разбираются. В конце концов, они взрослые, а у тебя Олимпиада на носу. И, — она глянула на часы, — есть еще полчаса сна до школы. Лично я хотела бы их проспать.
Муза снова накрыла её одеялом и прижала к себе. Катя уютно устроилась рядом с сонной богемной дивой. На душе стало легко-легко, будто Загорская хрупкими руками в перчатках взяла тяжеленные камни и сбросила их в пропасть, освобождая дорогу всему хорошему, что случится в жизни дальше. Девочка, почему-то, была уверена — хорошее непременно случится, как бы они все этому не сопротивлялись.
Александра
Первый рабочий день после похорон прошел как в тумане. Новость о смерти отца каким-то чудом разнеслась по компании, явно не обошлось без болтушки Тамары, которая первая прибежала к ней с соболезнованиями. Следом за ней потянулись коллеги, кто-то даже фрукты принес, пытаясь поддержать. Несколько начальников позвонили и сказали, что подождут свои данные еще пару дней — не горит. Девочки из бухгалтерии в обеденный перерыв притащили огромный чайник с травами. Те якобы успокаивают нервы, но верилось слабо.