Пара для дракона, или игра в летнюю ночь
Шрифт:
Дракон на миг прикрыл глаза и соединил кончики пальцев, вымывая магией отраву из крови. Пора было возвращаться… но для начала — навестить Гора.
— Привет, — слова царапают горло, будто они — тоже лёд, — Я пришёл.
Предсказуемо, Ису никто не ответил — его волк лежал, опутанный потоками колдовства. Хотелось сорвать их, счистить, как нечто чужеродное, но было нельзя: именно эта магия поддерживала жизнь в лишённом души теле. И приходилось терпеть это — чужую силу, чужие руки, чужую комнату вокруг того, кого Ис давно полагал только своим.
— Приходила Раока, — заговорил дракон, просто чтобы услышать хоть чей-то голос — пусть и свой собственный, — Она нашла способ спасти тебя — возможно. Вообще,
Голос сорвался. И снова накатили воспоминания — болезненные, но такие, от которых не откажешься даже тогда, когда лишишься вообще всего.
— Эй, ящерка, хватит спать! — такими словами Иса, надо признаться, ещё никогда не будили. Он сдавленно зарычал и приоткрыл один глаз, рассматривая этого придурка — его пара, вот ведь свезло!
Волку, кажется, игнорировать чужое недовольство было не в новинку: он осторожно приматывал сломанную кость Иса к толстенной ветке, параллельно не прекращая вещать.
— О, очнулся! Щас домотаю крыло — и покормлю тебя. Тяжела ты, истинная пара! Серьёзно, нелёгкая это работа — тащить дракона из болота… Из реки, в смысле, и в оригинале бабушка упоминала каких-то бегемотов, но суть не меняется, наверное — я так понял из её рассказов, что это какие-то почти драконы, но без крыльев, толстые и водоплавающие… Да не дёргайся, немного осталось! И не вздумай превращаться — сам знаешь, лучше не стоит, пока не подживёт. Знаешь ведь?
Ис зло рыкнул — разумеется, об этом каждому ребёнку было известно: после серьёзных травм нельзя менять драконью ипостась на человеческую, пока регенерация хоть немного не поработает. Ледяной это все прекрасно понимал, но неспособность послать наглого оборотня по какому-нибудь эротическому адресу — и, возможно, даже показать дорогу — угнетала. Он осторожно попробовал напрячь мышцы и встать, но тут же вновь обессилено рухнул.
— Сказал же — не дёргайся, — в голосе волка впервые промелькнуло что-то, похожее на раздражение, — И лучше не колдуй. Я, конечно, направил этих по ложному следу, но…
Ис тихо рыкнул. Волк вздохнул:
— Да, признаю, меня наняли, чтобы тебя найти — я следопыт, и хороший, если тебе интересно. Предполагалось вообще-то, что в по итогам этого заказа я получу за твою голову пять алмазов, а не полудохлого дракона и кучу геморроя… Но я не в накладе, по крайней мере, с той секунды, как вдохнул твой запах. И нечего рычать — ты же не думал на самом деле, что твоя пара — трепетный мечтательный юноша-романтик, который постоянно любуется звёздами, или домашняя девочка-скромница? В общем, если ты на это рассчитывал, то у меня для тебя плохие новости… Разожми зубы! Мы оба знаем, ты не откусишь мне руку.
Ис послушался — как он себя убеждал, временно. Глупо изуродовать это — весьма ебабельное, к слову — тело до того, как он на практике разберётся: с какой это радости судьба ему подкинула вот это вместо истинной пары.
То есть, не то чтобы Ледяной
— Тебе придётся есть зайцев целиком, потому что мне вот вообще не в чем варить бульон, особенно — для дракона. Их зажарить или..? — Ис бросил на идиота красноречивый взгляд — конечно, в ипостаси громадного ящера он вот прямо всегда готовит добычу на кухне и с сотней специй! — Понял, не сверкай глазами. И это… не переживай, я все понимаю, не дурак.
Ис попытался вопросительно поднять бровь. Вышло не очень, но волк изволил-таки пояснить:
— Я понимаю, что не особо тебе нужен, так что все в порядке. Некоторые варианты на этот случай у меня есть, так что не переживай, страдать не буду.
Что?
Не так, подождите — что?! Ис подавил рык. То есть, этот мохнатый коврик его только нашёл, а уже прикидывает, к кому бы сбежать? Дракон прикрыл глаза и устроился поудобнее. Регенерация за ночь должна справиться, а потом он объяснит этому хвостатому, что пока что никуда его не отпускает. Вот вообще не!
В другом месте и времени Ис сжал ладони в кулаки. Стоило брать себя в руки — и накопать все возможное и невозможное касательно ритуалов, проводимых самой тёмной ночью.
Ледяной дракон на мгновение прикоснулся ко лбу своей пары губами и стремительно развернулся, оставляя все лишнее и личное: как показывает практика, горе переносится куда проще, когда у тебя есть возможность действовать, а не просто молча наблюдать, как рушится жизнь, грозясь погрести своего владельца под обломками.
5
Раока занималась крайне важным делом: сортировала папки. Кто-то придёт сюда работать после неё, и было бы хорошо оставить для этого неведомого существа все в идеальном порядке — а ещё, конечно, просто надо было занять чем-то руки и ползущие, словно патока, минуты. Метка жгла кожу каленым железом, не позволяя ни на секунду забыть о убегающем времени. Фейри покачала головой: второй раз поставить на собственную смерть — не дура ли? Впрочем…
Ей отчего-то очень ярко вспомнилась единственная случайная встреча с Королевой один на один: она сбежала от матери и, дабы развеяться, блуждала по парку. Ноги несли её сами, и сидящую у самого озера хрупкую фигурку с синим водопадом волос фейри заметила непозволительно поздно. Тогда Раока подумала, что уже мертва — Королева не выносила, когда её одиночество прерывали. Однако, Мирана не стала убивать, лишь вскинула на нежданную визитёршу свои громадные голубые глазищи, темнеющие к зрачку, и сказала с улыбкой:
— Юная Раока Крылья Ночи… Смотри, какой дивный вечер — перед темнейшей ночью… Мир так хорош перед собственной гибелью — и это всего лишь нормально. Закономерно… Потому что глупо бояться смерти, её не бывает, она — всего лишь дверь и красивый сон. А жизнь… Это — игра, девочка, где у противника крапленые козыри и тузы в рукаве, а у тебя — одна-единственная карта. Не бойся с неё ходить: все, что мы можем потерять — жизнь, и это, если разобраться, очень немного. Сейчас ты не понимаешь, дитя… Возможно, позже. А теперь — оставь меня.