Пара для дракона, или погаси последний фонарь
Шрифт:
Драконица побарабанила когтями по столешнице.
— Сказано и услышано. Можете идти.
– 2 -
Собраться было на удивление легко.
Кого-то подобные сборы тяготили бы, но Лимори давно смирилась с тем, что вскоре ей придётся навсегда уйти к Предвечной, и отпустила всё заранее. Чем меньше сожалений, тем лучше — не так ли? Принять это решение было тяжело, стоит признать — такие вещи никому просто не даются. Но теперь дело сделано, внутренние врата распахнуты настежь, и покинуть свою комнату в крыле Жриц оказалось легко.
Она даже не задержалась на пороге.
Особые сборы также не потребовались: времена войны
С вещами было расстаться легко. Тяжелее оказалось мысленно проститься с книгами и людьми.
Книги... Лимори обожала книги. Оные были её самой большой страстью, самой сильной эмоциональной привязанностью. И, как бы это ни было глупо, но она не удержалась, взяла несколько томов с собой. Пусть это было эгоистично с её стороны, пусть эти редкие издания, одно из которых и вовсе было рукописным, и стоило бы по-хорошему оставить будущим Жрицам, но... Лимори не смогла перебороть себя в этом вопросе. Книги были её персональным фиалом с родной землёй, придающим сил.*
*Она всегда увлекалась историями о межмировых исследователях, которые, как известно, были великими героями, преданными познанию. Шутка ли — всякий раз отправляться в неизвестность? А ведь первая экспедиция в неведомый мир — это всегда риск. И речь ведь даже не столько об аборигенах, которые сами по себе проблема. Но до встречи с иномирной разумной жизнью ещё и дожить надо! Не задохнуться в первые же секунды отравленным воздухом, не сгореть за сутки от неведомой болезни, не стать носителем каких-нибудь особенно зловредных паразитов (Лимори по сей день с содроганием вспоминала историю о подчиняющих чужие тела разумных грибах). В общем, межмировой исследователь — профессия, мягко говоря, рисковая. И, как это водится у тех, кто постоянно рискует жизнью, в этой среде зародилось множество суеверий. Одно из них гласило, что с собой надо брать немного родной земли. Некоторые приписывали ей защитные свойства, другие полагали, что она станет путеводным компасом, третьи считали, что от нескольких горсточек грунта волшебным образом прибавится сил. Всё это было совершенно нелепо, но это не мешало отважным исследователям других измирений неукоснительно следовать сему странноватому правилу.
Говоря о людях... Лимори всегда была индивидуалисткой и одиночкой — это отличительные черты большинства Жриц Предвечной. Тем не менее, нельзя сказать, что никто не был ей дорог. Ученики, товарищи, другие Жрицы... Было немного жаль уходить молча, но она понимала прекрасно — о таких вещах не рассказывают.
Она вошла в общую комнату, мысленно порадовавшись, что тут никого нет, сняла свой жреческий знак и оставила его на алтаре, символизируя тем самым, что навсегда покидает это место. Короткая молитва Предвечной... лёгкий поклон в сторону идола на постаменте... скользнуть в один из тайных ходов... Тем, кому нужно, Верховный расскажет правду. Остальные наверняка сочтут, что она решила наплевать на зарок Предвечной "не стремитесь ко мне раньше времени" и покончить со всем, не дожидаясь, пока проклятие убьёт её медленно и мучительно. И делу такое заблуждение пойдёт на пользу.
* * *
— Это она? — красивый мужчина сжал её подборок и повертел, демонстративно разглядывая на свет. — Не очень, но сойдёт. Никого с кровью почище не нашлось?
"Ты тоже не предел моих мечтаний", — подумала Лимори мрачно. Вслух не сказала ничего. Не оттого, что испугалась самого дракона, конечно; скорее боялась, что тот откажется от её кандидатуры.
И на что придётся пойти.
Лимори хорошо знала такой типаж. Хотя бы оттого, что в некоторой степени — когда речь заходила о её собственных идеалах — она и сама такой была.
Остальные двое драконов, что присутствовали в комнате, покосились на Ижэ с лёгким неодобрением. Властелин Чу смолчала, но вот её несостоявшийся супруг не преминул высказаться.
— Ижэ, ну тебя же не на улице воспитали! — Властелин Адоры, черноволосый утончённый красавец, демонстративно поджал губы. — Прояви такт по отношению к женщине. Да и не могу не напомнить, что в Вольных Городах довольно много орков, в том числе степных. И потом, девочка взяла от них не так уж много! Подумаешь, чёрные губы и узоры на коже. Смотрится даже экзотично, если на мой вкус.
Лимори пришлось сделать над собой усилие, дабы не начать раздражаться и не попытаться напомнить, что она всё ещё тут стоит.
— Это кто ещё тут бестактен, — оскалил клыки Ижэ. — Будто мне есть дело до того, как она выглядит! Не думаю, что нам понадобится друг с другом спать. Да и, даже если вдруг возникнет необходимость, у меня нет никаких претензий — я всё равно видел бы лицо своей пары. Опять же, смешанная кровь обычно неплохо отражается на внешности. Я же тебе о магии говорю; спорим, в родословной этой девицы потоптались степные орки из третьего мира и фейри из этого? И теперь вопрос: ты так уверен, что чары лягут, как надо? Тут же столько факторов! Жрицы Тьмы сами по себе похожи на чёрные воронки, воздействовать на них сложно. А тут ещё и добавляется врождённая сопротивляемость степных орков, да помноженная на магию фейри, о которой вообще лучше промолчать, потому что разобраться в ней нереально, если сам не фейри. Думаете, мы сможем работать с этим материалом?
— Достаточно, — отрезала Властелин Чу. — Во-первых, мы все тут собрались, дабы стабилизировать те магические противоречия, которые неизбежно возникнут — и, полагаю, на что-то способны. Во-вторых, если вас не устраивает эта кандидатура, я наспех подберу другую. Едва ли это будет существо столь же лояльное — но лишние полчаса тратить не придётся, накладывая чары. Великая польза! В-третьих, смею верить, ведающая Лимори — существо говорящее и разумное, более того — уважаемое в жреческом кругу. Я категорически настаиваю, чтобы вы перестали обсуждать её, как улитку на базаре. Вы не девицу на ночь выбираете, господа!
Лимори едва удержалась от того, чтобы бросить на своего Властелина благодарный взгляд. Она была хорошо обучена и умела быть хладнокровной, но терпеть такое пренебрежение со спокойным лицом было непросто.
— Точно, оно же говорящее, — протянул Ижэ, сверкая горящими, как фонари, оранжевыми глазами. — Вот и скажи что-нибудь, кукла!
Лимори захотелось ему врезать, но она улыбнулась с умеренной вежливостью.
— Следует упомянуть, господин, что я отлично контролирую свои энергетические потоки. Ваши чары идеально сработают, если я того пожелаю.
По губам дракона скользнула одобрительная усмешка. В следующий миг на неё обрушился ментальный пресс, буквально пригибающий к земле. Она сжала зубы: кому-то менее подготовленному такое воздействие могло бы поджарить мозг, притом в прямом смысле этого слова.
Лимори посмотрела в полыхающие глаза напротив и чуть повернула ладони в его сторону, экранируя, отражая, возвращая сторицей. Вся злость, вся боль, всё раздражение, что вспыхнули в ней после его атаки, были за ненадобностью переплавлены в этот порыв. Она на миг стала зеркалом, в котором отразился Ижэ... и всё поняла.