Пара для дракона, или погаси последний фонарь
Шрифт:
Надо отдать должное, доставшаяся им драконица была особой весьма адекватной, сумасбродные приказы не отдавала, а уж на личные просьбы не разменивалась практически никогда. Совершенно очевидно, что для Эу-хения эта ситуация — возможность упрочить своё влияние на Властелина. Сейчас, когда на шахматной доске местной политики появилось много новых игроков, это было особенно актуально.
— Где я могу узнать подробности?
— Властелин всё расскажет вам лично.
Склонив голову, Лимори двинулась к выходу. На сердце стало легко и свободно: она однозначно предпочитала смерть во имя родного города медленному и неизбежному угасанию под лавиной сочувствующих и беспомощных взглядов. Мысль о том, что она успеет принести пользу, утешала и наполняла теплом. Это дорого стоило: в последнее время, как она ни старалась быть сильной, получалось не всегда.
Особенно по ночам... не получалось.
* * *
Ири Алая (в миру — Властелин Чу) была поистине прекрасна. В этом нет ничего удивительного: многоликие в целом редко обладают тривиальной внешностью, а драконы и среди себе подобных выделяются особенной яркостью и почти пугающей притягательностью. Лимори слышала мнение, что красота эта сродни предостережению. Так самые ядовитые змеи всегда красивы и ярки, тогда как безвредные и миролюбивые ужики — незаметны.
Это было хорошей параллелью. Не всё красивое опасно и не всё опасное красиво, но чрезмерная привлекательность должна настораживать. Увы, понятна эта очевидная истина не всем — потому-то столь многие люди без оглядки влюбляются в нечеловеческую красоту, постоянно забывая, что она — всего лишь маска, под которой прячется существо совершенно иной природы, наделённое другим восприятием жизни и иной моралью.
Сама Лимори тоже не была чистокровным человеком — возможно, потому она так ясно понимала цену красоте нелюдей. Что, однако, не мешало ей любоваться.
Вот и сейчас, войдя в кабинет Властелина, Лимори искоса рассматривала прекрасную и величественную женщину, её изредка вспыхивающие багряные волосы, удерживаемые шпильками и гребнями, сложнейший многослойный наряд, струящийся по полу, будто разлитая кровь, изящные, обманчиво-тонкие пальцы, унизанные острыми перстнями, и бездонные, похожие на озёра лавы глаза, в глубине которых то и дело вспыхивали искры.
Властелин тоже разглядывала Жрицу, пристально и оценивающе. Придя к каким-то выводам, она чуть повела ладонью, позволяя говорить.
— Моё имя Лимори, мой Властелин, — она почтительно склонила голову. — Я слышала, у вас есть для меня работа.
— Да, — подтвердила драконица спокойно. — Но вынуждена предупредить: шансов выжить у вас будет немного. Вы можете отказаться, Ведающая.
На миг Лимори стало интересно: формальное ли это уточнение, или Властелин действительно спокойно бы приняла отказ? На самом деле, возможно и первое, и второе. Узнать ответ было бы интересно, но, увы и ах, было не время и не место для подобных проверок.
— Я принимаю свою судьбу с открытыми глазами, мой Властелин, и счастлива служить вам, — Лимори постаралась сказать это так спокойно и мягко, как только могла.
Повисла пауза. Драконица смотрела на неё с нечитаемым выражением на белоснежном лице. Лимори смиренно ожидала, надеясь произвести как можно более благоприятное впечатление: если Властелина не устроит её кандидатура, на смерть придётся отправлять кого-то другого из верных Храму служителей. Кого-то, кто смог бы прожить долгую и полноценную жизнь.
— Что же, да будет так, — сказала Властелин в итоге, и Жрица прикрыла глаза, пряча облегчение. — Тебе придётся изображать другую девушку, постоянно носить амулет личины и искажающие ауру чары.
Работа под прикрытием... это многое объясняло. Лимори отчаянно пожалела, что не является профессиональным шпионом, обученным работе на чужой территории. С другой стороны, Жрицы — мастера ментальных практик, да и внушительный боевой опыт у неё был, спасибо жизни в неспокойном городе и войне с магами. Она должна справиться.
— Быть посему, мой Властелин, — она постаралась ничем не выказать сумбура в душе. — Чьё лицо мне предстоит примерить?
— Вам предстоит стать на время госпожой Гун Оранжевой и уехать вместе с её истинным, господином Ижэ. Он устроит вас со всеми удобствами, объяснит подробно расклад и позаботится о вашей безопасности по мере возможностей. Но потом ему придётся вас оставить. Между тем, рано или поздно за его парой придут, чтобы получить простор для шантажа. Встретить этих гостей предстоит вам, равно как и позаботиться, чтобы они как можно дольше не были в курсе подмены. На мой вкус, идеально было бы, если бы вы смогли сбежать и увести погоню за собой, а после оторваться. Но не уверена, что вам это удастся.
Лимори на миг прикрыла глаза. Гун Оранжевая была огненной драконицей и ближайшей соратницей Властелина, она буквально воплощала собой жаркое пламя костра. Сама же Лимори, как и все последовательницы Предвечной, пропиталась холодом зимы, тишиной пустоты, прохладой подземелий. Насколько достоверно она должна будет изобразить госпожу Гун? Как бы не пришлось накладывать на себя не только чужое лицо, но и чужой ментальный слепок...
— Я при любом стечении обстоятельств оправдаю ваше доверие, мой Властелин. Сколько у меня времени на подготовку?
— Не более получаса. И не стоит волноваться о маскировочных чарах — о них позаботятся. Просто соберите всё, что потребуется для дальней дороги, и подойдите в пятый колдовской зал.
О маскировке позаботятся... лучшая из новостей за сегодняшний день.
— Мне достаточно получаса, благодарю. Я могу идти?
— Ведающая Лимори... — Властелин помедлила, но всё же продолжила. — Я искренне надеюсь, что вы вернётесь живой. Но, если нет, могу ли я сделать что-то для вас? Для семьи, Храма или...
Семьи у Лимори не было, преференции для Храма выпросит потом Эу-хений, потому ей не о чем было просить. И она постаралась облечь это в максимально подходящие для общения с вышестоящими слова:
— Мой Властелин многое сделал для города и Храма. Мне не нужны дополнительные поощрения, если вы продолжите то, что начали. Я — Жрица Предвечной, и не мне бояться встречи с Ней, благо дни мои в любом случае сочтены. Отдать жизнь за ту, кто спасла и ещё спасёт множество жизней — честь для меня.