Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна
Шрифт:
Вторя словам дракона, раздался стук, а пару мгновений спустя дверь распахнулась, впуская Фло с подносом.
— О, сказала она, — Я прервала нечто интимное? А что, как по мне, магия слегка промахнулась: из вас двоих получилась бы просто потрясающая пара.
Они шарахнулись друг от друга, как пара нашкодивших детей. До Ирейн с большим запозданием дошло, как близко они только что были.
— Не дай боги!!!
— Вот, — сказала Фло предовольно. — Вы даже разговариваете хором. А какое единодушие! Восхитительно.
Казначей
Ну, или слегка помочь дракону, ибо заслужила — за такие-то шуточки! Подумать только — этот серый скот в пару. Достанется же какой-то несчастной подарок, прости Коша…
— Я, с вашего позволения, вас оставлю. Моя княгиня, вам достаточно позвать любого из нас, если возникнет нужда. Почтенная госпожа, вас, я надеюсь, проинструктировали: любое применение заглушающих чар будет воспринято нами, как агрессия.
— Проинструктировали, — хмыкнула Фло. — Куда ж мы — и без инструкций?
— Вот и славно, — отозвался Казначей прохладно. — Прошу, не утомляйте княгиню — она слаба. Моё почтение.
Ирейн посмотрела ему вслед в некотором ступоре. Вот как, скажите на милость, можно понять это существо?
— Драконы, — сказала Фло. — Тебе ещё вменяемые попались, надо сказать. Давай Вету, а сама выпей вон того отвара — должно полегчать.
— Да, — сказала Ирейн. — Фло…
Она запнулась.
Есть вещи, которые прояснить нужно, но не хочется; есть вопросы, ответы на которые лучше не знать. Тем не менее, даже понимая, что идёт на поводу у Казначея, она не могла этого не сделать.
— Фло, я хотела у тебя спросить…
И снова запнулась. Фло, уже весело поившая радостно запищавшую при виде её Вету молоком, бросила на Ирейн косой взгляд.
— Не стесняйся, что бы там ни было, — сказала она. — А то я уж подумаю, что мою храбрую девочку подменили.
И впрямь, что-то она слишком расклеилась! Это же, все-таки, Фло, а не неведомая волшебная жуть.
— Скажи, пожалуйста, — трактирщица — или все же княгиня? — старалась всеми силами правильно подобрать слова. — Правда ли, что некоторые ведьмы приносят в жертву детей, чтобы быть красивыми? В смысле, ты не подумай, я тебя не подозреваю, но…
— Вон оно что, — усмехнулась Фло. — Понимаю. Казначей надоумил?
— Да, — сказала Ирейн, чувствуя, как под действием отвара отступает плохое самочувствие. — Я понимаю, что это ерунда, прости…
— Да почему сразу — ерунда-то? — новоявленная пара Медведя была спокойна, как бревно. — Все правда. И многие ведьмы, переродившиеся в нечисть, действительно убивают своих дочерей, внучек или учениц, дабы обрести вечную красоту. И, предупреждая твои вопросы: нет, я никогда бы не смогла, но — да, я об этом думала.
Ирейн замерла, потрясенно глядя на Фло. "Сколько раз, склоняясь над колыбелью…", "Входило ли нежитеведение в курс обязательных дисциплин…", "Знаешь ли ты, что на самом деле…"
— Ирейн, — сказала Фло серьёзно. — Скажу ещё раз: я не смогла бы этого сделать никогда, но искушение — было. И — да, догадываюсь, как ты относишься к поступку своего дракона, но не будь излишне строга. Я сожрала за свою жизнь больше двух тысяч мужских сердец…
— Сколько?!
Нет, она могла представить, что их было пять, семь. Но — две тысячи?!
— Да, — сказала Фло. — Я жила долго и совершила много ужасного. И правда в том, что ты действительно рисковала, беря меня под свой кров. Да, я люблю тебя, как дочь. Но для некоторых существ, подобных мне, это ещё ничего не значит, потому — не злись на драконище слишком сильно. Он не мог заглянуть в мою голову и убедиться, что человеческое во мне перевешивает голод.
Ирейн сжала губы, призывая себя к спокойствию. Это — Фло, её Фло, что бы там ни было. И да, Казначей — первостатейная сволочь, но в чём-то прав: они оба многое могут простить своим.
— Ясно, — сказал она, отхлёбывая ещё лечебного отвара. — Спасибо что ответила честно. Эта фея… она сильно тебя обидела?
Ответом стал тихий смешок и полный сомненья взгляд раскосых глаз.
— Милая, — протянула Фло. — Не знаю, как это озвучить, потому просто поверь на слово: меня не так уж и легко обидеть. В некоторой мере можно даже сказать, что это я обижала несчастную бабочку.
— А почему ты называешь её бабочкой?.. Хотя, не важно. В смысле, эта рыженькая выглядит, как немощь, но я слышала, что феи немного сильнее, чем кажутся.
— Я тоже, — скромно отметила Фло. — Сильнее, чем кажусь. Знаешь, тебе вообще стоит уяснить, что волшебные создания, да и вообще все вокруг, часто не то… и не те, кем кажутся.
— О, это я уже поняла на собственном опыте, — отметила Ирейн.
И призадумалась. Казначей сказал — нежетиведение. Неужели и впрямь существует такая наука? И, если так, значит, есть и другие.
Те, что изучают драконов, оборотней и прочих нелюдей. А ещё — эти их законы, о которых говорил Серый, и — так и быть — историю.
Если она хочет, чтобы её близкие были в безопасности, она должна найти способ и разобраться во всем этом, понять. Вникла же она как-то в налоговые законы, цены на сырьё и прочий подобный бред воспаленного сознания крючкотворов? Неужто же это окажется в разы сложнее — если попытаться?
Может, она и впрямь не была вполне права касаемо Тира. Может, перегнула палку, не понимала всей картины, не дала ему ни шанса объяснить все.
А может, Казначей просто отличный кукловод — ха, вот уж кто бы сомневался, коль скоро ему по должности положено — и зародил в ней сомнения на пустом месте. Так или иначе, она должна разобраться, вот что! Ирейн так просто не проймёшь, она не позволит сделать из себя одну из тех самых "комнатных собачек". Она докажет этим ящерицам, что человеческие женщины годятся не только для того, чтобы перебирать тряпки!