Пара для Эммы
Шрифт:
Старик был в гневе. За год он вдолбил деревенскому несмышлёнышу дисциплину и непоколебимую веру в слово наставника, а теперь за считанные дни всё пошло прахом.
Ратмир выслушивал претензии учителя.
«Прогони её!.. Она опасна… поиграет с тобою и бросит… ты что, не понимаешь, какую власть она уже получила над тобою… она рушит наш порядок, ломает устой… вспомни, как и чему я учил тебя, так же я учил Нила… кем бы вы стали без меня… она принесёт гибель нашему роду…»
Всегда сдержанный Рок давил. Его слова медленно падали в тишине одно за другим, четко вырисовывая неизбежность краха, если
На маленькую хрупкую девушку, которая только недавно попала на их континент и взяла на себя ответственность за чужих детей?
На ту, что не побоялась забрать волчонка, который оказался не нужен своим? Сильные оборотни отступили перед обстоятельствами, утратили силу духа, а она не сдавалась, искала малейший шанс…
В ней одной для него открылся целый мир! Её поступки, поведение, собственный взгляд на всех и вся отличались от всего того, что он видел ранее. Она не похожа на раскрепощённых бойких магичек или высокомерных знатных дам; на опутанных запретами горожанок, что скрывают свой истинный характер под опущенными ресницами; на безропотно трудящихся всю жизнь крестьянок — и вместе с тем в ней гармонично и выгодно соединились черты всех сословий, сформировав совершенно новый образ.
Рок ошибается, считая, что у Ратмира мужской интерес к ней! Он ни за что не унизит её теми игрищами, что устраивал с магичками или внешне холодными дворцовыми дамами. Эти особы ждали, требовали от него проявления жёсткости и грубости, желали, чтобы с ними обращались как с опустившимися женщинами.
Давая им ту грубость, что они хотели, он научился сбрасывать накопившуюся агрессию, злость и даже извращённо стал ценить эту возможность. Но все это не относится никаким боком к любви!
Уважение к учителю словно ветром сдуло при первом же нелестном упоминании об Эмме. Ратмир смотрел на него и видел старого оборотня, застрявшего в далеком прошлом, не замечающего, что мир давно уже изменился.
Надо отдать Року должное: во многом благодаря ему судьи обладают непоколебимым авторитетом. Но стОит ли сейчас платить ту цену, что он назначает?
Ратмиру стало жалко старика. Остро вспомнились слова Нила, оставляющего свой пост судьи и утверждавшего, что он счастлив вырваться из этого замка. Нил тогда запнулся и хотел сказать, что рад убраться подальше и от учителя, и от той жизни, что вынужден вести, но посмотрел в тревожные глаза своего ученика, которому предстояло занять его должность — и промолчал.
И вот настал момент, когда и Ратмиру старый Рок стал в тягость, а его взгляд на жизнь кажется неправильным. Но он пока не готов спорить с наставником. Это бесполезно — учитель ратует за весь их род, считая, что только в качестве судей они выживут, и пока ещё Ратмир согласен с ним.
Он попросил Эмму играть с детьми не в своих покоях, а в общей зале у камина, где за ними смогут наблюдать. Рок поймёт, что она не делает ничего плохого, а сам Ратмир соскучился и сможет чаще её видеть.
Эмма сразу поняла, откуда ветер дует, но выслушала предложение и извинилась за причиняемое беспокойство. Недоверие немного задело её, но, положа руку на сердце, Ратмир дал ей в замке полный картбланш!
Она разнообразила меню по-своему вкусу, и это повлекло дополнительные
А ещё для неё шили одежду за счёт Ратмира, который вовсе не обязан был обеспечивать её барахлом. Она хотела расплатиться деньгами, но он попросил её не баловать местных жителей. Принимая во внимание сложившуюся на судейском острове обстановку, гостья вынуждена была согласиться.
Из-за неё жизнь в замке изменилась, но Эмма надеялась, что она доставляет не больше хлопот, чем другие гостьи Ратмира. Правда, с коварной улыбкой наблюдая, что старик стал тщательнее готовиться к занятиям, она решила, что это только на пользу. А ещё стыдно было перед Титом и Добром, ведь по её воле они теперь с утра до вечера были заняты уборкой.
«Дети лазают повсюду, поэтому нигде не должно быть пыли!» — нравоучительно вещала она, заставляя прибираться во всём замке.
Оборотни тяжело вздыхали в ответ. Они никогда не видели, чтобы Хлад где-то бегал. Ему не хватало на это времени, а вот малыш Жар был повсюду. Как-то незаметно по замку, крадучись, стали бегать две маленькие тени — и однажды они даже нашли тайный ход!
Ратмир не пропускал ни одну игру Эммы с детьми. Он с маниакальным упорством следил за нею, наблюдал за смеющимися детьми, за тем, как они, играя, оживлённо примеряют на себя разные роли.
Ещё когда он сидел в лесу, дожидаясь стаю Пепла, то его поразило, сколько игр придумывали Белка с Жаром. Теперь он не отрывал глаз от играющей Эммы, от её малыша, улавливающего её настроение с ходу, от улыбающегося сына, лезущего ей под руку, чтобы погладила, посмотрела на него.
Старый Рок был строг и не давал послабления ни предыдущему судье, которого ребёнком подкинули на берег острова, ни Ратмиру, хотя старик и признал в нём дальнюю родню, ни Хладу. Ратмир даже и не думал, что может быть иначе.
Хлад свалился на его голову неожиданно, и хоть приятно было видеть в сыне свои черты, но дела не позволили ему как-то сблизиться с мальчиком. Да и Рок твердил, что первым делом надо научить ребёнка контролю, чтобы не случилась беда. Он был прав. Самоконтроль — основа их жизни. И всё же смотреть на улыбающегося сына оказалось приятно до боли в сердце. За эту улыбку он готов бороться!
— Это никуда не годится! — сердито воскликнул старик в один прекрасный день, увидев, как Эмма, разыгравшись, шутливо толкается с детьми, пытаясь не дать упасть мыльному пузырю. Все хохотали, дули на него и громко шумели, когда всё же теряли радужного «бойца».
— Что не годится? — вежливо улыбаясь, ещё не отойдя от схватки, спросила Эмма.
— Вот это безобразие! — поджав губы, Рок рукою очертил место их беготни. — Чему вы учите их? Я ещё понимаю игры, которые повторяют мой урок, но бессмысленная возня, ковыряние в лужах! А ваш визит к магическим лошадям и раскрашивание их в полоску? Это к чему? Баловство и шалости!
— Прошу прощения, но Гроза и Гром сами решили, что им необходима смена имиджа. Они хотели новую одежду, а я им рассказала, что у нас есть кони в бело-чёрную полоску.