Пара для саламандра. Академия драконьего пламени
Шрифт:
— Неосторожная, глупая, безответственная, несобранная и безрассудная! Если бы василиск хоть на мгновение мог предположить, что ты дашь какой-то отпор, он бы тебя уничтожил! Да, пожалел бы, что сломал игрушку, но было бы уже поздно!
На меня рычали. На меня сверкали. Меня стыдили. Чуть не когтили.
На скулах краэнга снова проступила чешуя, сам он, казалось, даже не замечал, что весь едва не огнем горит. Что же он всё-таки за дракон? Ведь все наверняка знают, вряд ли это тайна.
— Ты меня вообще слушаеш-шшшь?
Хвост —
Одним словом, я почти не удивилась, когда ощутила себя прижатой к постели. Он навис сверху. Врут всё в романах. Не было никаких сладостных мурашек, не было томления и предвкушения. Покрасневших щек, смущения, трепетания ресниц.
В этот момент мы оба понимали, что отрицать это притяжение глупо. Да мы и не задумывались над этим!
Чужие ладони едва не до хруста сдавили плечи, серебристо-голубая, с отблесками пламени копна волос разметалась, отгораживая нас от всего мира.
В этот момент были только мы. Только одно дыхание. Жесткие, до боли, поцелуи, больше походящие на укусы. Его ладони везде — на груди, на бедрах, на талии, на животе.
Его пальцы, рисующие узоры на моей шее.
Его язык, умело ласкающий кожу, доводящий до исступленных стонов. Стирающий напрочь воспоминания о куда менее приятных поцелуях.
Мои пальцы, что зарылись в чужие волосы, дергали их, наматывали сильнее, заставляя его пригибаться всё ниже. Губы пересохли — и я облизала их кончиком языка. Чтобы через удар сердца потеряться в чуть грубых, резких поцелуях-укусах. Словно он стремился установить свое главенство.
Кожа горела. Перед глазами плыла дымка. Стон — сладостный, страстный, заставляющий мужчину рядом удвоить ласки — он мой? Правда — мой?
— Ещё… ну же. Хочу, чтобы ты кричала. Я заполню тебя собой, я стану центром, сущим, крыльями.
Пальцы легли на бедро. Скользнули чуть выше.
И волшебство закончилось.
Туман рассеялся, всё оборвалось, а я сжалась от острой вспышки страха. Он захлестнул с ног до головы. Воскресил самых отвратительных призраков прошлого.
Другая комната. Другой мужчина. Другая планета.
“Ты должна отработать мою помощь!”
В ушах стоит резкий злой смех.
Тело сводит судорогой. И я кричу. Я забываю, где я. Забываю о том, что я не Надежда, а Найана. Я вижу только свой кошмар, от которого пока ещё не смогла избавиться.
Чужие руки исчезают.
— Первородное пламя!
Меня закутывает что-то большое и уютное. Одеяло?
В нос ударяет резкий запах трав. Перед глазами постепенно рассеивается туман — и теперь я вижу чашку. Красивую, белую и большую, расписанную цветами. Пахнет мягко и не сладко, но запах напоминает мой любимый улун.
— Пей, — хриплое, словно растерянное.
Я всё помню и боюсь поднять глаза. Разговор у нас не задается в который раз. То меня приходится спасать, то я падаю в обморок, то трясусь как припадочная. Молодец, Ная. Умеешь ты привлечь мужчину и настроить его на нужный лад! Так и. несостоятельным станет по мужской части, бедняга.
Жидкость обжигает пищевод и окончательно приводит в себя, заставляя разлепить плотно сжатые губы.
— С-спасибо. Дело не в вас, правда. Но это было. грубо.
— Ты моя пара. Полагаешь, я мог бы сдержаться? Ты женщина, которая не смотрит с отвращением или брезгливой жалостью. Конечно, этим ты… не можешь не привлекать.
Мужчина хмыкнул невесело и бесцеремонно уселся на постель рядом. А я поспешно пыталась осмыслить то, что только что услышала.
— Почему женщины смотрят на вас с отвращением? Вы. красивы. Богаты. Умны. Разве не должно быть наоборот?
Пальцы всё ещё дрожат, когда чужие ладони осторожно накрывают их, согревая и не давая уронить кружку.
— Хочешь сказать — до сих пор ничего обо мне не знаешь? — казалось, он специально выводит меня из себя.
Но ни одного расспроса. Ни слова лживого сочувствия.
— Только то, что слышала до этого.
— И что же, раз уж ты встретила Шиоранеша, что возможно только в Храме, он промолчал? К слову, это значит также, что ты выходила за пределы Академии в учебное время.
— О, прошу прощения, я не знала, что в свободное от занятий время нельзя выходить в город.
— О преподавателях больше не беспокойся, — неожиданно почти мирно говорит мужчина. — По крайней мере, об этом идиоте.
— Странный разговор у нас получается, мой господин, — щурюсь, отпивая из чашки. Чужие ладони отпускают с неохотой, а я ещё долго чувствую их тепло.
— Я не привык, чтобы мне перечили. А ты же. ведешь себя, как будто ровня мне, — золотые глаза сощурились, — это. меня радует. Но мне слишком сложно к этому привыкнуть. К твоей манере поведения. К твоим жестам, словам, твоему. бесстрашию.
К почти мужскому взгляду на многие вещи.
Глава 3
— Вы так и не сказали, почему считаете, что вас. презирают? — чуть скомкала вопрос. Может, стоило лучше расспросить ту же Майру? Зачем тянула?
— Странно, что никто ещё не упомянул. Я до сих пор довольно популярная тема для сплетен.
Дракон встал и отвернулся, не смотря на меня. Блики пламени на волосах потухли. Словно какое-то чудо показалось краешком — и исчезло.
— Видишь ли, Найана, я ущербный дракон. Я саламандр, лишенный своего пламени и возможности оборачиваться.