Пара для Йорка
Шрифт:
— Меня выгнали из программы. — Он облизнул губы. — Выбери слово маленькая женщина. Я не могу дождаться, чтобы вылизать тебя… Хотелось бы услышать, как ты прокричишь моё имя, когда кончишь, — прошептал он.
Она всхлипнула, и его глаза мягко засветились.
Йорк фыркнул и сузил глаза.
— Почему ты боишься?
— Что это с твоими глазами? — Он смотрел на неё почти так же, как и тогда, когда потерял контроль.
— Это происходит, когда мы заводимся. Я очень хочу тебя, Кэссиди. Ты должна увидеть мой член. Насколько я чертовски возбуждённый.
— Вау! Все ли вампиры так напористы? — Сумасшествие заключалось в том, что его грязные разговоры ещё больше распаляли её. Ей нравилось то, насколько он был прямолинейным. Без обмана.
Йорк кивнул.
— Да. Мы такие. Это люди могут быть коварными. Они не всегда говорят то, что имеют в виду. Кажется, у тебя нет этой черты. Мне нужно, чтобы ты сейчас была честна со мной.
— Просто мы не знаем друг друга. Я не занимаюсь сексом с незнакомыми мужчинами.
— Я не мужчина, Кэссиди. — Он поднял голову. — Ты, кажется, об этом забываешь. Я — вампир-мужчина в расцвете сил. Я очень сильно хочу тебя и могу учуять, что ты тоже хочешь меня. Ты должна знать, что я пришёл к тебе в комнату, не для того чтобы трахнуть.
Она ахнула от сказанного им грубого слова, потому что её желание усилилось, когда она его услышала.
Йорк улыбнулся.
— Ты такая робкая. Такая милая. Мне нравится это. — Он на секунду прикрыл свой подбородок, прежде чем позволить своей руке упасть вдоль туловища. — Я пришёл, чтобы извиниться и доказать тебе, что я имел в виду именно это, когда сказал, что не причиню тебе вреда. Я не хотел, чтобы ты ушла, думая, что я не был верен своему слову. — Он облизнул губы. — Всякий раз, когда я подхожу к тебе или говорю слово «трахаться», твой запах становится таким… — Он издал рычащий звук. — Заставляющим меня хотеть… — Он поднял руку и уронил её, прежде чем коснуться Кэссиди. — Просто скажи что-нибудь… чего ты хочешь? Я должен уйти? Да. Уйди.
Слова застряли у неё в горле, потому что она не имела их в виду. Она покачала головой.
— Спасибо, блядь, — прорычал он, подходя к ней ещё ближе. Настолько близко, что они почти касались друг друга. — Скажи слово. Позволь мне коснуться тебя, пожалуйста. — Его глаза снова пылали.
Её тело жаждало этого, но она не могла позволить себе поддаться похоти, руководствуясь такой мотивацией.
— Это было бы неправильно. — Она вздохнула, ужаснувшись от прозвучавшего в её голосе разочарования.
— Ты согласна с тем, что у нас сильная физическая связь? — Его яркие голубые глаза впились в неё.
Кэссиди тяжело сглотнула и кивнула. Она никогда не думала об этом так.
— Было бы неправильно не испробовать это. Я не думаю, что я когда-либо хотел женщину сильнее.
Эти слова разрушили её последний барьер, как только она услышала, как он их произнес. Но она все ещё ясно мыслила, и было ещё кое-что, что нужно было сначала обсудить.
— Мы не можем заниматься сексом. Моё контрактное соглашение в этом однозначно.
Я не могу позволить себе потерять эту работу.
Йорк пробормотал проклятье себе под нос.
— Все нормально. По крайней мере, позволь мне коснуться тебя. Лизать… Я хочу почувствовать, как твоё тело содрогнётся с твоим освобождением… даже если это мой язык, а не член, познает это удовольствие. — Его рокочущий голос сделал её такой горячей, она была уверена, что воспламенится в любую секунду.
— Тигр, — прошептала она, дрожа, отвечая на его рычание.
Йорк накрыл своим ртом её рот, его язык ворвался сквозь её губы. Поцелуй, как и мужчина, был жаждущим, грубым и примитивным. Она захныкала в его рот. Послышался звук натяжения и разрыва ткани. Её обнажённые соски потёрлись о его рубашку, когда он притянул её к себе. Он просто разорвал её футболку, как животное. Сорвал с тела. Раздался ещё один звук рвущейся ткани, и спальные шорты упали к её лодыжкам. И от звука уничтожения вещей она стала очень мокрой.
Йорк слегка отстранился.
— Нам нужно быть очень тихими. — Прошептал он ей на ухо, прежде чем отодвинутся ещё немного, чтобы он мог хорошо рассмотреть её. Тень от его ресниц упала на скулы, когда его взгляд медленно заскользил по её телу.
Её щеки раскраснелись от всего этого. По крайней мере, свет был тусклым, так как светился только боковой светильник. Ей вдруг захотелось, чтобы она не ела весь свой большой обеденный стейк, а также мороженое на десерт. Каждая часть его тела напряглась, и он громко зарычал, после чего сжал губы. Йорк медленно покачал головой, его глаза были такими яркими, что, казалось, они светились изнутри. Они стали голодными и пылающими…
— Ты чертовски прекрасна.
Она видела, что он имел в виду каждое слово. Это дало ей силу… заставило её почувствовать себя действительно желанной.
— Сними футболку.
Он кивнул, а его взгляд замер, изучая её грудь.
— И штаны, — прошептала она.
Йорк снова кивнул. Её груди, казалось, заворожили его. Это вызвало у неё улыбку, но она моментально испарилась, когда он спустил свои штаны. Его член дёрнулся вперёд, когда брюки скользнули вниз, а затем, качнувшись, ударился о его пресс. Настала её очередь пялиться. На всё доступное обозрению.
Слава богу, они не займутся сексом, потому что в ней не было бы места, где бы смог поместится этот чудовищный монстр.
Йорк подмигнул, скользнув рукой по шелковистой плоти от основания до кончика.
— Я слышал, что человеческие мужчины не так хорошо оснащены.
Кэссиди покачала головой.
— И близко не…
Его взгляд вернулся к её груди, когда он сбросил сапоги.
— У тебя самая потрясающая грудь, из всех, что я когда-либо видел. — Её груди были немного больше, чем у средней женщины, но они не были такими торчащими. Гравитация, сука. В лучшем случае они были в порядке, но вы не сказали бы так, глядя на красивое лицо Йорка. Казалось, он потерял способность мыслить.
Кэссиди хихикнула и вынуждена была прикрыть рот рукой, чтобы заглушить смех, потому что он чуть не зарылся носом в пол, когда пытался выйти из своих штанов. Его взгляд был настолько прикован к её груди, что он не обращал внимания на свои действия. Это было очень мило. У него была огромная улыбка на лице, когда он сосредоточил взгляд на ней, выравниваясь.
— Ты можешь прикоснуться к ним, если хочешь. — Она выпятила грудь.
Улыбка мгновенно превратилась в тонкую белую линию, когда он поджал губы.