Пара для Йорка
Шрифт:
— Ты собираешься сосать его? — Его глаза были широко распахнуты, а огромная грудь быстро вздымалась.
Подождите минутку. Он выглядел как… ни за что.
— Тебе никогда раньше не делали минет?
Йорк покачал головой.
— У женщин-вампиров острые клыки.
— Хорошо, тогда держись, большой мальчик. — Кэссиди не могла не усмехнуться. Она знала, что у неё это хорошо получается. Шон не слишком уважал комплименты, но он не раз говорил ей, что ей досталась лучшая голова. От одной только мысли, что это могло означать, её живот скручивало узлом. Не здесь. Не сейчас. Кэссиди наклонилась и взяла головку его члена в рот.
Йорк выругался… в полный голос.
Это заставило Кэссиди захихикать.
— Ты должен вести себя тихо.
Йорк ухмыльнулся. Его кожа натянулась.
— Это было очень хорошо. На этот раз я более подготовлен.
Она опустила голову:
— Кэссиди? — позвал он, за миг до того, как её губы собирались накрыть его.
— Да. — Она взглянула вверх.
— Убедись, что ты не проглотишь или не соприкоснёшься с моей спермой. — Его глаза были серьёзны. Они потемнели. — Они будут в состоянии учуять меня на тебе завтра, если ты допустишь это. Я скажу тебе, когда я соберусь кончить.
Она кивнула, опускаясь вниз.
— И, Кэссиди?
— Да. — Она облизнула губы.
— Спасибо, что делаешь это для меня. — Искренность светилась в его глазах.
Ей почти хотелось плакать. Это была одна из самых приятных вещей, которые ей когда-либо говорили. Кэссиди кивнула. Она собиралась, черт возьми, убедиться, что это будет лучший минет, который у него когда-либо случится. Она оглянулась на его выпуклую головку. Он был действительно большим. Когда она уже собиралась взять его в рот, его член дёрнулся в руке, выпустив каплю семенной жидкости, украсившую его кончик. Она улыбнулась, понимая, насколько он возбуждён. Кэссиди подняла взгляд на Йорка, который смотрел на неё сверху вниз. Выражение его красивого лица было напряжённым. Маленькие вмятины появились на его полной нижней губе, когда он прикусил её.
Сначала она облизала свои губы, потом лизнула вокруг края его головки. Его рот задрожал, и он издал мягкий, болезненный звук. Затем она пососала его головку, наслаждаясь его вкусом на языке. Солёный, с лёгким намёком на сладость. Голова Йорка упала на несколько секунд назад, прежде чем его взгляд снова сосредоточился на её лице. Его дыхание было рваным. Кэссиди не знала точно, почему, но её радовало то, что она была первой, кто дал ему это. Этот красивый, могущественный вампир никогда не испытывал этого раньше. Это опьяняло.
Она продолжала сосать его головку в течение ещё нескольких секунд, прежде чем взять его в рот так глубоко, насколько это возможно. Она медленно, вверх-вниз, поглаживала его своей рукой у основания ствола. Йорк тихо чертыхнулся. Его глаза запылали ещё ярче, а руки сжались в кулаки. Он был на грани, что продемонстрировал его совершенный пресс. Ей захотелось протянуть руку и пройтись ею по нему. Такой чертовски красивый, и, конечно, опасный.
Так что, поддерживая всасывание не слишком сильным и не слишком мягким, она расслабила горло и взяла его глубже. Борьба с рвотным рефлексом ужесточилась. Но это стоило того. Она смотрела, как его глаза распахнулись, а рот открылся, чтобы вдохнуть больше воздуха. Руками он хватался за простыни.
— Что бы ты ни делала, не останавливайся, — прорычал он. — Ты охренительно красива. — Ещё одно глубокое рычание. — Я люблю твой рот. — Он стиснул зубы, когда она погрузила его в горло ещё глубже.
— Я не продержусь долго. — Пот бисером выступил на его лбу. Она увеличила скорость, чередуя посасывание его головки с погружением в горло.
Через полминуты она почувствовала, как его рука коснулась её макушки.
— Я сейчас… — прорычал Йорк, оттолкнув её.
Кэссиди быстро отшатнулась. Их взгляды все ещё были сцеплены, когда он схватил член, и начал жёстко надрачивать его кулаком, даже ударяясь об себя. Другая рука закрывала его головку. Она наблюдала, как его глаза остекленели. Каждая мышца напряглась, и он качнулся вперёд. Он стиснул зубы и тихонько застонал. Большинство его спермы выплеснулось на его руку, но некоторые капали попали и на живот. Йорк откинулся назад, его грудь ходила ходуном.
— Мне нужно всего полминуты, чтобы оклематься.
Навалилось разочарование. Тогда он уйдёт. Она не хотела, чтобы он сейчас уходил.
— Не торопись, — прошептала она.
Йорк улыбнулся ей.
— Позволь мне убрать этот беспорядок. Я вернусь через секунду.
— Вот, воспользуйся ими. — Она схватила несколько бумажных салфеток из сумки, стоящей сбоку от кровати.
— Ага, мы ведь не хотим никаких неожиданностей. Никто не должен узнать, что я был здесь. — Он схватил салфетки и использовал их, чтобы очистить худший беспорядок, прежде чем прижать их к своему члену и направиться в ванную.
Святой ад!
Его задница была потрясающей, созданной для того, чтобы за неё держатся во время горячего секса. Он был мускулистым и идеально вылепленным. Почему самый горячий, самый сладкий парень, которого она когда-либо встречала, должен быть запретным вампиром? Почему? Почему она вообще задумалась о нем с точки зрения бойфренда? Может, потому, что у неё никогда не бывало случайного секса. Мысль о том, что она только что сделала, заставила её слегка протрезветь.
Она также внезапно почувствовала себя голой и обернула вокруг себя одеяло. Послышался звук текущей воды, а затем смыв унитаза. Йорк вернулся в комнату. Ну ничего себе, он все ещё был полу-возбуждённым.
Йорк одарил её озорной полуулыбкой, он, вероятно, заметил, что она инспектирует его снаряжение. Вместо того, чтобы одеться, как она и ожидала, он улёгся рядом с ней и обнял её.
Что!
Почему?
Ей пришлось прикусить губу, когда он снял одеяло, чтобы прижать её к своему боку. Кожа к коже. Это ничего не значит. Вероятно, он просто напрашивается на ещё один минет или на что-то другое.
— Ты выглядишь немного напряжённой. Ты хочешь, чтобы я…
— Нет! — Это получилось слишком резко. — Я имею ввиду… эм… просто мы не знаем друг друга, а все происходит так быстро, что становится немного неловко. Это не ты или вообще… Я обычно так не поступаю.
Его грудь завибрировала от его тихого смеха.
— Расскажи мне что-нибудь о себе. Может, тебе станет лучше.
Она пожала плечами.
— Я не знаю, что сказать. Мне почти тридцать… — Она улыбнулась. — В следующем месяце я разменяю большую тройку с нолём.