Пара его Демоничества
Шрифт:
«Ада, Ада, прячься, скоро твоя жизнь изменится, и ничего уже нельзя будет вернуть!» — шептали со всех сторон голоса, обращаясь к этой неведомой Адель, а тревожно почему-то становилось мне.
Глава 3 Бойся своих желании
Как ни странно, утром я проснулась довольно рано, полная сил и бодрости, даже без звонка будильника. Хотя зачем он мне нужен? Мне теперь на работу не надо вставать ни свет ни заря. Потянулась сладко-сладко и поплыла в ванную.
События вчерашнего вечера при свете утреннего солнца не казались мистическими и пугающими,
Афродеета, просто добавила в кофе капельку крепкого алкоголя: женщина увидела, что у меня стресс, и решила помочь! Она же не знала, что у меня всегда такая реакция на напитки, в которых выше десяти градусов.
Времени до похода во Дворец на встречу с директором было полно, настроение — прекрасное, почему-то расставание с женихом не стало для меня ударом, наоборот, сегодня оно виделось великим благом: я почувствовала себя освобождённой от многолетних оков. Странно, ещё несколько дней назад я мечтала о свадьбе и выбирала имена детям, а сегодня решила навести порядок в квартире, чтоб в моём жилище не осталось даже Колиного духа.
Напевая популярный мотив, я генералила квартиру, скидывая в мусорный мешок попадающиеся в процессе забытые вещи бывшего: то одинокий носок, завалившийся за кресло, то флэшку, потерянную год назад и найденную под батареей за компьютерным столом, то футболку, затесавшуюся между стопками постельного белья.
Возвращать я их не собиралась. Вот ещё! Ни видеть, ни вспоминать не хочу эту мерзкую рожу! Хватит того, что придётся родителям сообщать, что мы расстались — то ещё испытание.
Разогнула спину только после полудня и, удовлетворившись сиянием чистой квартиры, подхватила мешок с вещами, чтоб вынести его на мусорку и распрощаться навеки. Кинув хлам рядом с контейнером — подожгла и долго смотрела на пламя, искренне наслаждаясь процессом гибели в огне моего прошлого! Так хорошо на душе у меня не было давно: как будто языки пламени слизывали всё плохое и согревали душу обещанием начала новой жизни.
Я вернулась домой с необычайной лёгкостью и собиралась на новую работу с особой тщательностью: макияж, причёска, нарядное платье, туфли на каблуке, — мне очень хотелось произвести на будущего босса хорошее впечатление.
По дороге во Дворец Культуры бесконечно прокручивала в голове его возможные вопросы и свои на них ответы.
Я плохо помнила детали вчерашнего вечера, но в голове всплывали вполне стандартные пункты договора, который был подписан в отделе кадров. Принимали меня на работу менеджером по культуре, что бы это ни значило, а остальное всё по ТК: белая зарплата на карту, отпуск, больничный и оплачиваемые по двойному тарифу командировки. Вот!
Стоп! Командировки! Я согласилась на командировки? Так вот что меня вчера так тревожило? Но ведь это прекрасно! Буду летать по всей стране, да ещё и за чужие деньги! Я даже рассмеялась от счастья! Вот ведь дурочка! Надумала себе вчера бог весть что, чуть не упустила свой шанс!
Во Дворец входила, оставив дурные мысли за дверями, отдала куртку Раисе Дмитриевне, непонятно с чего качающей головой, и направилась сразу на третий этаж к Афродетте, которая встретила меня как родную, стоило лишь переступить порог её зелёной комнаты.
— Фионочка, душка! Как я рада, что ты пришла! Директор уже на месте, ждёт тебя! Договор прочёл, очень доволен, — щебетала она, ведя меня за руку к кабинету босса,
— ты уж не подведи меня, милая, не перечь ему.
— В каком смысле? — беспрекословной куклой я никогда не была и становиться не собиралась. — Разве в договоре есть пункты, которые мне не понравятся?
— Нет, что ты? Там всё законно, просто постарайся с ним во всём соглашаться: мужчина он у нас властный и не любит, когда с ним спорят. Уж не подставь меня, голубушка, я за тебя поручилась, как за себя!
— А, ну тут можно не волноваться: я человек неконфликтный.
— Ну и чудненько. Чудесно просто.
— Ага! — только и успела поддакнуть, когда моя спутница вталкивала меня в кабинет начальства.
Сама она осталась за его дверями, но пнула меня в спину весьма ощутимо! Я пролетела по инерции на самую середину огромного кабинета и только там смогла оглядеться.
Босс стоял у окна, и льющийся оттуда свет очерчивал его фигуру, заставив меня, как и, наверное, любую половозрелую девушку, которая увидела бы эту картину, сглотнуть слюну. Высокий, широкоплечий, с аппетитной подтянутой пятой точкой мужчина на мой приход реагировать не спешил: эдакое застывшее изваяние, которое явилось в мир, чтоб радовать людской взор, не обращая внимания на мелкие пылинки, вроде соискательниц на место менеджера.
— Кхм-кхм, — обозначила я своё присутствие. — Здравствуйте. Я Персифиона Донская, пришла на собеседование.
Вот только сейчас до меня дошло, что я не имею понятия, как зовут босса и как к нему обратиться.
Мужчина медленно, даже вальяжно повернулся, и я обмерла от его нереальной красоты: платиновые кудри обрамляли скульптурное лицо с высокими скулами, точёным носом и чувственным изгибом пухлых губ, а прозрачно-серые глаза искрились холодным интересом.
— Здравствуйте, Персифиона. Проходите. Присаживайтесь, — махнул он приглашающим жестом в сторону дивана приютившегося слева от письменного стола.
Устроившись там, куда указали, я натянула юбку на колени и с вежливой улыбкой посмотрела на босса.
Шеф обогнул стол и зачем-то сел рядом, касаясь своей ногой моей. Стало как-то неловко: к чему такие тесные контакты? Я попыталась отодвинуться, но упёрлась в подлокотник. И чувство неловкости возросло. Захотелось поскорее закончить встречу: несмотря на всю неземную красоту босса, мне не хотелось ощущать между нами эту двусмысленность и тереться ногами.
— Простите. Не знаю, как к вам обращаться? — я вжалась в подлокотник дивана ещё сильнее.
— Просто по имени. Называй меня Себегрех, — проникновенно сказал он, пододвигаясь ближе, и взял мою руку в свою. Я попыталась вырваться, но он не позволил! Вместо этого начал выводить узоры на ладони и выжидательно уставился в глаза. Намёк был более чем прозрачный.
Я аж задохнулась от возмущения! Так вот что имела в виду Афродетта! Не перечить, значит? Да сейчас! Я вырвала всё-таки руку и подскочила с дивана!
— Да как вы смеете? Что вы себе позволяете?
Босс как будто именно такой реакции от меня и ожидал: похлопал в ладоши, глядя на мою истерику, и поднял уголки губ в улыбке. При этом его холодные глаза не веселились. Это проверка, что ли?