Пара его демоничества
Шрифт:
– Видишь, мам, всё это бред! Николай – прекрасный человек! – говорила я, в очередной раз убеждая маму выбросить слова той гадалки из головы. Почему-то они произвели на неё сильное впечатление, и она частенько их вспоминала.
– Он младше тебя на три года, приехал из деревни и не имеет ни прописки, ни образования!
В то время мы с Николаем только начали встречаться, вместе не жили, и я ещё пыталась сделать так, чтоб родители его приняли.
– Ну и что? Он очень хороший, заботливый и трудолюбивый! Стремится к достижению поставленных целей, и я с радостью
Коля числился у нас на фирме курьером, а вечерами подрабатывал официантом в ресторане. Очень хотел заработать денег на учёбу и зацепиться в столице. А мне нравился его напор и целеустремлённость.
Наши отношения развивались плавно. Без драм и страстей, и примерно через полгода после первого поцелуя мы поселились в оставленной мне бабушкой квартире, где и прожили пять последних лет мирно и правильно. За это время Коля окончил институт и буквально на прошлой неделе совершил огромный скачок в карьере, заняв место помощника отдела закупок, ну а я до сих пор оставалась рядовым менеджером. Всё-таки его учёба отнимала у меня много времени: курсовые, рефераты… Когда ему? Он же на двух работах работал, я помогала как могла.
«Интересно, он и вещи уже забрал?» – эта мысль посетила меня внезапно, прервав воспоминания. Я поднялась с кровати, подошла к шкафу-купе и раздвинула створки. Да, забрал…
Прошлась по квартире, включая везде свет: его окончательный уход из моей жизни был очевиден. А я так сразу и не заметила, что с журнального столика в большой комнате исчез ноутбук, с вешалки в прихожей – верхняя одежда, а с полочки в ванной – флакончики его мужских прибамбасов. Он даже свою кружку забрал!
Видимо, когда я ушла в салон красоты навести марафет перед ужином, проводив меня и чмокнув на прощанье в щёку, он хладнокровно очистил квартиру от своих вещей. Даже самостоятельно треклятую кружку помыл! Я помню, что когда уходила, она стояла в раковине грязная…
Никогда не подозревала, что он такой жестокий. Да, между нами не было безумной любви и бури страсти, но за что? Неужели нельзя было всё сказать дома, без этого похода в ресторан? Зачем было давать ложную надежду?
Наконец, тот комок слёз, что стоял в горле с вечера, прорвался наружу рыданиями. Рухнув лицом в подушку, я выла в голос, оплакивая свою судьбу, и била кулаками по матрасу. Давно я так не рыдала! Не знаю, сколько это длилось, но, видимо, вычерпав силы, я провалилась в забытьё, и мне опять пригрезилось странное: кабаре в другом мире, я на сцене, восторженные зрители, потрясающие фиолетовые глаза…
Заставил меня очнуться звонок будильника.
Какой только бред не приснится в стрессе? Какая ещё Адель-танцовщица? Какие мужчины, раздевающие меня взглядами? Проснулась вся мокрая от пота и с несвойственным мне томлением в низу живота. Очень долго меня не посещали подобные сновидения, с чего это пригрезилось именно сегодня? Но размышлять и удивляться было некогда! Тут в мои-то глаза будто песка насыпали: еле продрала! Когда о чужих, фиолетовых, думать? Хочешь не хочешь, надо идти на работу.
Кряхтя, как старушка,
Глава 2
Несмотря на все мои манипуляции, на работу я явилась помятой. И сразу, как только вошла в свой опен-спейс, столкнулась со шквалом сочувствующих и понимающих взглядов коллег. Они не смотрели мне в глаза, нет! Напротив, демонстративно шуршали бумажками, как только я пыталась поймать хоть один взгляд, но чувствовала спинным мозгом, как меня купают в жалости!
Что происходит, выяснилось буквально к обеду, когда Лена, соседка по столам, не выдержав, подошла и позвала в кафе на перекус. Естественно, я согласилась, ведь мне было интересно, с чего сегодня в офисе царит такая атмосфера?
– Не расстраивайся так, дерьмо этот Коля, а не мужик, – буквально ошарашила она заявлением, как только мы расположились с подносами за свободным столиком. – Он давно уже тебе рога наставлял. Все, кроме тебя, об этом знали, но глаза открыть не решались. Ещё неизвестно, кому повезло: тебе или ей!
Вон оно что! Значит, весь офис в курсе моей личной драмы. Ужасно! Просто омерзительно! Опять захотелось помыться.
– И кто она? – выдавила я из себя.
– А ты не знаешь? Он даже этого тебе не сказал?! Вот же Дон Ган!
Согласна! Натуральный! Штопаный!
«Другой» женщиной оказалась начальница отдела закупок, Тамара Вагановна, разведёнка сорока двух лет, имеющая не двушку на предпоследней станции одной из веток метро, а трёшку ближе к центру. Было ли мне обидно? Безумно! Хотела ли я вернуть Колю? Нет!
А ещё после обеда я поняла, что не хочу ловить на себе все эти сочувствующие и понимающие взгляды, а потом скидываться счастливой паре на будущую свадьбу, и вообще! Почему-то я вдруг поняла: больше не хочу быть офисным планктоном! Ни в этой фирме, ни в любой другой. Не хотелось мне сидеть в огромном офисе за маленьким столом среди толпы. Не хотелось заниматься скучной работой! Мне внезапно возжелалось перемен и чего-то кардинально нового!
Поэтому в конце дня я пошла в отдел кадров и написала заявление на увольнение. Благо у меня скопились дни отпуска, и я смогла безвозвратно покинуть ненавистное мне место прямо в тот же день.
Когда я складывала в коробку немногочисленные личные вещи, коллеги смотрели на меня понимающе и отговаривать от увольнения не пытались. Подозреваю, что многие из них мечтали сделать то же самое, но… кредиты, ипотека и прочие насущные проблемы останавливали их от этого шага. И я бы не решилась, если бы не волшебный пинок судьбы.
Коробку с вещами я отправила домой курьерской службой и на улицу вышла налегке. Захотелось пройтись пешком и проветриться: шла, сама не знаю куда, и спустя десять минут прогулки, во время которой мысли перескакивали с одной на другую, мне вдруг вспомнился сон про кабаре. А вместе с этим нахлынуло такое сильное желание танцевать, что ноги непроизвольно понесли к Дворцу Культуры, в котором я занималась хореографией, пока училась в школе.