Пара его демоничества
Шрифт:
– Прости, поскользнулась, – выдавила я, решив не вызвать подозрений, пока не пойму, что происходит.
– Неудивительно, ты всегда такая! А сказать «прости, Куруша» тебе словно в туалет сходить – ничего не стоит! Миллион раз слышала. Давай-ка живее в гримёрку перебирайся. Выглядишь отвратительно! Что за причёска? Что за макияж? Ты на себя не похожа, Ада, вы сегодня собирались с шестым Демоничеством в ретро играть, что ли?
Боже, дай мне сил не закатить истерику! Инстинкт самосохранения подсказывал молчать и прикидываться Аделью, а нервы грозили взорваться криком и слезами. Я ничего не поняла из набора слов, произнесённых Курушей.
– Типа того, – промямлила я.
– Бестолковая ты! Я понимаю, что спать с Демоничеством выгодно, но с шестым? Ты же знаешь, какие ему нужны эмоции. Зачем он тебе, ведь ты неопределённая?
– М-м-м, – поддержала беседу я, потому что не представляла, о чём толкует эта женщина.
У меня вообще складывалось впечатление, что мы говорим на разных языках.
Она впустила меня внутрь здания, провела по служебным коридорам и втолкнула в огромную комнату, заполненную разношерстной публикой. Девицы, голые и полуодетые, хаотично метались по помещению. Другие, одетые, особи разных полов пытались их поймать, нацепить какую-нибудь вещь или махнуть кисточкой по лицу. В помещении стоял гвалт и суматоха, но при этом все друг друга видели, слышали и понимали. Это я осознала, когда спустя минуту разглядела, что у действий каждого находящегося внутри комнаты человечка есть определённая цель.
– Кофиль, скорее! – завопила моя провожатая. – Адель не в форме, а у неё скоро выход!
Я не знаю, что такое кофиль: имя или кодовое слово, – но на меня налетела толпа и принялась преображать. Кто-то срывал одежду, кто-то надевал новую, кто-то занимался лицом, а кто-то причёской. В итоге спустя минут пятнадцать я шла по коридорам в сопровождении той же гномы полностью изменённой. Грудь прикрывал расшитый камнями лиф, сокровенное – крохотные трусики, а бёдра до середины – прозрачная тряпочка с монистами. На руках и ногах гремели браслеты. Волосы оставили распущенными и завили крупными локонами, а про лицо ничего сказать не могу: я его не видела, не успела, но подозреваю, что в зеркале меня бы ждало море потрясений.
Мы приближались к кулисам и, чем меньше до них оставалось, тем страшнее мне становилось. Вот уже я начала разбирать звуки, доносящиеся с другой стороны штор… Там гудела публика и шло представление! Ужасно! Почему я продолжаю идти, почему не впала ещё в ступор?
Конферансье заливался соловьём на сцене, разогревая публику, а я никак не могла согреться и унять озноб, обмирая от ужаса: «Куда я попала? Что делать? Как выбраться отсюда? Должен же быть выход!»
Понятно, что сейчас я его не вижу, и мне придётся выйти на сцену прямо вот так, в чём есть, изобразить зажигательный танец. А потом бежать! Бежать отсюда как можно дальше! Я чётко знала, что здесь оставаться опасно! Ведь, судя по всему, я застряла во сне или перенеслась в другой мир… что звучит ещё более неправдоподобно, но, Фиона! Соберись! Тебе тридцать, и в детстве ты ходила на танцы! Выдай им по полной! Только так они не заподозрят тебя и выпустят из этого заведения с миром! А на улице уже будешь думать, что делать дальше!
– И-и-и! Встречайте! Неповторимая Адель с её волшебным танцем змеи! – раздалось со сцены.
Змеи? Серьёзно? Чёрт! А можно раздавленного червяка? Я три раза выдохнула и приготовилась к провалу.
Невидимый зал взорвался овациями, свет на сцене погас и кто-то добрый, вероятно, гнома, пихнул меня в спину, когда зазвучала чарующая музыка. Ну, с Богом, Фиона! Я выплыла на сцену, прокручивая в голове танец вампирши из фильма «От заката до рассвета», и качнула бёдрами в такт музыке в первый раз. Два лиловых луча внезапно выхватили мою фигуру из мрака, и фривольный костюм, едва прикрывающий тело, засиял неземным светом. Я не поняла, как, но спустя минуту отдалась танцу полностью: погрузилась в него с головой, доверилась музыке и физически ощутила восторг зала!
Мои бёдра крутили сложные восьмёрки, руки сплетались над головой в замысловатых позициях, а поясница сама собой прогибалась до мостика. Движения становились всё изящнее и сложнее, а зрители следили за ними, открыв рты. Погрузившись в свой волшебный танец, я успевала ловить их восторженные взгляды и эмоции. Кайф! А мне начал нравиться новый мир и новая жизнь! Кто такая Персифиона Степановна Донская, офисный планктон тридцати лет? Не знаю такую! Я Адель! Звезда кабаре, и вон тот знойный самец, что не сводит с меня глаз, сейчас будет облизывать пальцы моих ног! Как Квентин Тарантино королеве ночи!
Грациозно спрыгнув в зал, я пробежала между зрителями и взлетела к нему на стол. Но, царственно поднеся босую ногу к чувственным губам незнакомца, вдруг застыла от восторга, внезапно оказавшись под прицелом завораживающего неземной красотой взгляда фиолетовых глаз. Тех самых глаз!
Незнакомец властно обхватил мою ступню ручищей и засунул большой палец себе в рот, предварительно облизав языком. Что ж он, гад, творит? Нельзя же так! Из глаз посыпались искры, и я бы, наверное, тотчас напрыгнула на него, если бы из темноты за его плечом вдруг не вырос мой земной босс собственной персоной.
– Развлекаешься, Майгрех? – наехал он на моего фиолетовоглазого. – Это моя добыча! Отпусти!
Сам ты добыча! Я вырвала ногу и, спрыгнув со стола, попыталась прикрыться руками, скрестив их на груди.
– Опять занялся контрабандой, Себегрех? Это не Адель? – скучающим голосом поинтересовался мужчина с фиолетовыми глазами. – Разве тебе продлили лицензию?
– А что ты сделаешь, если не продлили? Заявишь на меня? – он зловеще рассмеялся. – Я нашёл этого двойника первым! Она сама пришла! Не смей отбирать у меня шанс!
Ну, тут я уже смолчать не смогла. В голове вырисовалась примерная картина происходящего.
– Что вы городите? Ваша помощница меня опоила! Она обманом заставили меня подписать какие-то бумаги!
– Хм, пожалуй, могу тебя понять, Себегрех, – заявил фиолетовоглазый, – вполне вероятно, что на этот раз тебе повезло в поисках, но извини, дорогой родственник, закон есть закон. Я вызываю службу контроля, – красавчик полез во внутренний карман пиджака.
– Может, обойдёмся без вызова и поделим на двоих?
– Нет. Я не подбираю остатки и своими приобретениями тоже не делюсь. Я за честные сделки.
Я снова не поняла о чём речь, но мне совершенно не нравился тон этих двух альфа-самцов. Они говорили обо мне, как о блюде в ресторане! Это было неприятно и неправильно! И я опять не выдержала, хоть и обещала себе побольше молчать.
– Минутку, уважаемые! Можно слово? – Зрительный зал кабаре, а это точно было оно, я в кино видела такое же заведение, затаил дыхание. Публика вообще наблюдала за нами с самым живым интересом. – Я против! Отправьте меня домой!