Пара, в которой трое
Шрифт:
Я помню, как Юра Овчинников пригласил Михаила Барышникова, тогда солиста балета Кировского театра, на каток в «Юбилейный». Тот пришел, натянул коньки и первый раз в жизни на них встал. Ему сказали «взять спинку», он «взял спинку» и поехал. Тут же, моментально поехал! Человек, который первый раз в жизни стоит на коньках! Он не просто поехал, он начал кататься. Если бы я сам этого не видел, никогда бы не поверил. Барышников, который первый раз увидел, как ботинки зашнуровываются… Это природный дар. Мой сын Максим играл в теннис, а я никогда теннисом не занимался. У нас дома таких возможностей не было, и ракетку в детстве я в руки не брал. Но я люблю смотреть эту игру. И через себя пропускаю, как они подачи делают: замах, пауза, удар! Выйдя на корт, я плохо отбивал мяч, нет навыков. Но подачу я подавал так, что Максим мне сказал: «Пап, что ты врешь, ты же где-то занимался теннисом?» А я просто все движения мысленно разложил, как и куда надо откидываться, как
Юбилей в разгар проекта
Игорь. Дата, конечно, красивая – 55. На этой дате не один участник проекта отшутился, сравнивая ее с оценкой в фигурном катании. Мол, в следующий раз, когда вы окажетесь на очередном юбилее, вам Бобрин поставит 6:0. Мне казалось: вроде еще светло в воспоминаниях пятидесятилетие, после которого я с трудом остался жив от волнения, от переживания, от эмоций, от всех поздравлений и всех приглашенных. Слава богу, что главной на этом юбилее стала Наташа, которая все это сложила, выстроила и провела. Ей честь и хвала и огромное человеческое спасибо. Но как быстро бежит время! Пять лет пробежало в момент. Пятидесятилетие было грандиозным праздником, но этот предполагалось показать на всю Россию, включая и те зарубежные страны, на которые Россия вещает. Правда, подобное бывало и прежде, но без такой помпы.
Я, как всегда, заволновался… Я говорил: «Наташа, у меня сомнение, слишком большой размах приобретает мое скромное 55-летие». Но, как и тогда, мне Наташа сказала… Она точную фразу нашла: «Игорь, это не твое 55-летие, это очередная возможность пропиарить наш театр. Так что к тебе это твое 55-летие никак не относится». Мне так стало хорошо. И на этот раз наш лучший друг, который во многих делах нам помогал, Григорий Александрович Кацев позвонил мне и сказал: «Игорь, ты только не думай, что они тебе подарок делают. Это ты им подарок делаешь, даешь возможность снять хорошую передачу». И я вновь сразу же успокоился. Вроде бы такое затевать неудобно, а для других потерпеть не жалко. Но когда началось действие, оно длилось достаточно долго. Был не прямой эфир, поэтому режиссеры крепко все подрезали. Я написал список гостей, которых я бы хотел видеть на своем юбилее. Без зазрения совести включил в него и Татьяну Анатольевну Тарасову, и Майю Михайловну Плисецкую. Майя Михайловна не приехала, а Татьяна Анатольевна не смогла прийти по чисто политическим соображениям, потому как она теперь одно из лиц Первого канала. Но пришли люди, которые для меня очень многое в этой жизни значат. Как оказалось, их гораздо больше в других сферах деятельности, чем в фигурном катании.
Наташа с Андреем выступили первыми, причем со мной. Потрясающий они сделали номер, перефразировав моего «Паганини». Номер, с которого я начинал, а они его продолжили, и затем весь театр развивал эту тему. Мой самый большой успех в спортивных состязаниях связан именно с этой программой. А в конце все участники сделали для меня общий подарок, выйдя с номером «Ковбой». Все вышли в ковбойских нарядах и станцевали под песню Сони и Шер. Есть много вариантов этой музыки, но я танцевал именно под эту песню. Конечно, мне был приятен этот подарок. Правда, я его сам себе срежиссировал. Но, тем не менее, для телезрителей сделал вид, что впервые его вижу. И из фигуристов пришли Ира Моисеева и Андрей Миненков, представители того поколения, с которым я больше всего общался и прошел большую часть своего пути. Андрюша сказал классные слова. Видно было, что человек пришел так, как мы раньше всегда ходили друг к другу на дни рождения. Мы готовились к празднику: кто стихи напишет, кто какой-то смешной случай вспомнит, кто-то интересный тост придумает, обязательно с завершением, чтобы все посмеялись. Я сейчас по должности на многих днях рождения у молодежи присутствую: пришли, сели, уперлись друг в друга, ну типа – давай выпьем, ну счастливо. И самый умный всегда скажет: я хочу выпить за родителей. И все – он свободен на весь вечер, он и отметился, и главный тост сказал. Мне кажется, что наше поколение немножко по-другому к этим праздникам относилось. Андрей, похоже, подготовился. И сказал потрясающие слова: «Я, Игорек, на один год младше тебя. Ни на что не намекаю, но хочу сказать, что когда тебе было восемнадцать, я думал: скоро и мне будет восемнадцать. Когда тебе стукнуло двадцать пять, я знал: и мне будет двадцать пять. Когда тебя поздравляли с цифрой тридцать три, я думал: совсем немного и мне осталось до тридцати трех. Но сейчас я тебе хочу сказать: Анатольич, не гони ты так, прошу тебя, не гони!»
Пришел ко мне Вячеслав Анатольевич Шалевич, мой мастер по ГИТИСу, который вспомнил наши студенческие постановки. Шалевич говорил потрясающе кратко и потрясающе емко, и не кому-то в камеру, а мне лично. Я просто видел этот мостик между нами. Я сидел за судейским столиком, он стоял метрах в пятнадцати от меня, на подиуме. Появилась моя однокурсница Клара Новикова, которая ради меня встала на коньки. Мы с Андрюшей Букиным, изнемогая, таскали ее по катку, потому что она специально для этого шоу написала песню «Корова на льду» и в полной мере оправдывала ее название. Вышел на подиум Валерий Гаркалин. Он рассказал, что двадцать лет назад в ГИТИСе взял у меня термос и так его и не отдал. Теперь он принес этот термос с собой и торжественно возвращает. Он, забыв обо всем, вошел в такой артистический раж, будто где-то в кино снимается в этот момент. И забыв про рампу, лед, ступеньки, он пошел ко мне, споткнулся, упал навзничь, на спину, прижимая к животу этот термос. Слава богу, что этот сюжет по телевизору полностью не показали! Его порыв был настолько естественный – и настолько было страшно на это смотреть…
Очень трогательно высказался Гвендаль Пейзера, партнер Марины Анисиной. Он, оказывается, помнил, как я выступал в Лионе, именно в тот самый раз, когда на лед вышла демонстрация «Солидарности» перед моей произвольной программой. Так вот, Гвендаль Пейзера рассказал, что именно тогда в Лионе он дрался с мальчишками, с французскими маленькими фигуристами, за то, чтобы вручать мне цветы. И именно он вручал мне цветы на показательных выступлениях. После этого он сел в студии за рояль и спел для меня песню. Он сам сочинил стихи. Поздравительная песня, которая в конце перешла в привычное «Happy birthday to you…» А вначале он пел… Он пел на полуфранцузском, полурусском, полу– в рифму, полу– не в рифму.
Забавно выступил Дима Билан. Я его курирую в третьем проекте, потому что у Димы мало времени для тренировок, и мне поручили с ним заниматься персонально. И с Леной Бережной. Я ставлю им номера в очень сжатом режиме. Он, похоже, проникся ко мне большим уважением и на этом празднике сказал, что у вас есть три Б – Бестемьянова, Бобрин, Букин. Теперь у нас тоже есть свои три Б – это Билан, Бережная и Бобрин. Вот, пожалуй, все впечатления от этого праздника.
Шоу продолжалось, ребята посвящали мне свои номера, выдумывали какие-то элементы, давая им смешные названия и даря их мне. В общем, все получилось достаточно забавно и весело, я расслабился, спокойно сидел. К своему стыду, после того как шоу закончилось, я понял, что сидел, кивал, говорил спасибо, но в конце не сказал ни одного слова общей благодарности, как принято на таких вечерах. Теперь думаю, какое счастье, что я этого не сделал, потому что слишком все было бы похоже на похороны. Во всяком случае, близко к этому по стилистике. А через несколько дней или неделю я узнаю, что именно этой программой мы обошли Первый канал по рейтингу.
Было еще одно замечательное мероприятие, о чем я не могу не рассказать. Шоу, как говорится, это шоу. Зато потом мы собрались в ресторанчике и отметили узким кругом мой праздник. Туда уже попал и Вова Котин. Он очень трогательный человек, и я знаю, что когда он посвящает кому-то тост, то может сам зарыдать от собственных слов. Он очень правдив и очень искренен и в общем-то всех может заставить зарыдать. Котин сказал очень трогательные слова, а в конце… Я сидел от него далеко, между нами было метров пять-шесть, как вдруг он вытащил свой подарок – ковбойскую шляпу – и просто метнул мне ее через стол. А я, абсолютно инстинктивно выбросив руку, ее поймал, и эта шляпа буквально ко мне приклеилась. Все это выглядело как трюк, будто мы готовили его на протяжении всего олимпийского сезона. Сорвали гром аплодисментов.
Кстати, многие думают, что у меня квартира буквально завалена ковбойскими шляпами в связи с такой бешеной популярностью моего знаменитого номера. Я хочу сказать, что Котинский подарок оказался у меня всего лишь третьей настоящей ковбойской шляпой. Первую мне привезла Наташа из Калгари. Им на Олимпийских играх дарили ковбойские шляпы. Помню, что я ее буквально с вожделением трогал – какая же она, настоящая ковбойская шляпа? Прежде я ее не держал никогда. Та ковбойская шляпа, в которой я катался, была куплена в Париже у темнокожих товарищей около Эйфелевой башни. То есть ковбойской она, понятно, не была. Сначала был придуман номер, потом, конечно, искалась шляпа. Первая шляпа была соломенная и похожа на канотье. Через три выступления она просто рассыпалась. Оторвались поля, они ушли на шею, а верх остался на макушке.
Наша жизнь – наш театр
Наташа. Известно, что любой театр рождается, живет и умирает. Мне кажется, мы как раз идем на взлет. Мы еще не дошли до расцвета.
Игорь. Придет время, и те столпы, которые сейчас держат театр, – а это Наташа, Андрюша и, со свойственной себе скромностью, упомяну себя, – не смогут уже выходить на лед. Тогда та работа, которой Наташа занимается сейчас, – создание стационарного театра – станет для нас чрезвычайно важным и наиболее интересным продолжением нашей истории. Вероятно, театр и дальше будет ездить на гастроли, потому что он создал себе серьезную международную репутацию. Но он должен стать и таким театром, в который будут ходить жители столицы и гости Москвы, где нашими силами, уже только как хореографов-постановщиков, будут готовиться большие спектакли на льду.