Парабеллум по кличке Дружок

Эту диковинную историю рассказал мне мой давний приятель Шурик. И она мне, ей-богу, понравилась. Во-первых, перед глазами постоянно был образ главного героя, достаточно комичный, между нами говоря. Во-вторых, эта история внесла ясность в совсем другое дело. В-третьих, меня совершенно очаровала несуразность ситуации. Все в ней было наоборот. Обычно в историях такого рода, когда берется за дело сыщик-самоучка, все начинается с трупа, понемногу выясняются калибр и марка оружия, а ближе к финалу происходит погоня за безымянным временно преступником. А что касается похождений Шурика, то известно

Итак, я попытаюсь передать историю в том виде, в каком она досталась мне от Шурика, не раскрывая раньше времени секретов и лишь поясняя детали, непонятные тем, кто с Шуриком знаком не так хорошо, как я.

Наверно, начать лучше с самого Шурика.

Это классический старый холостяк и женоненавистник. Много лет назад его здорово обидела какая-то дура. Но дуру вполне можно понять. Шурик ростом — метр шестьдесят восемь, а весит при этом примерно сто тридцать. Большая часть живого веса ушла в пузо. Так что уменьшительное имя ему очень идет: Шурик — шарик. Кроме того, у Шурика все причуды и закидоны старого холостяка, хотя в тридцать пять еще можно начать жизнь сначала.

Один аквариум чего стоит!

Мне иногда кажется, что Шурик вынашивал девять месяцев в собственном животе, а потом в муках родил этот аквариум, и теперь там зреет следующий. Так ему дорога эта стеклянная коробка вместе с населением. Надо сказать, нигде больше мне не приходилось видеть гурамок с мою ладонь величиной и вуалехвоста, который не влез бы в консервную банку. Кроме того Шурик начитался литературы по генетике и теперь выводит новую породу гуппи с неслыханно полосатыми хвостами.

Естественно, ухаживает он за аквариумом, как мать за младенцем. И именно из-за своих ненаглядных рыбок Шурик и влип в предурацкую историю.

В то утро он мыл аквариум и менял воду. А надо сказать, что понятия «старая вода» и «новая вода» для аквариумиста священны. Только круглый идиот может выплеснуть старую воду в унитаз и залить новую из-под крана.

И в какую-то особо неподходящую минуту в дверь позвонили.

У Шурика два звонка. Первый — для чужих. Это огромная кнопка слева от двери. На него Шурик реагирует по обстоятельствам. Трезвонь хоть от забора до обеда — если упрется, не выманишь. Второй звонок — для своих. Он загримирован под гвоздь в дверной обивке.

Зазвонил именно второй звонок. Шурик чертыхнулся и побрел открывать.

Тут потребуется небольшое отступление.

Женоненавистничество моего приятеля не на пустом месте возникло. Причина, так сказать, внушает доверие.

Мать Шурика произошла из многодетного семейства. У нее четыре родные сестры, шесть двоюродных, а троюродных Шурик даже считать боится. Бедняга вырос, окруженный дюжиной кузин, и это не считая родных сестер. Кузены у него тоже есть, но их меньше и они намного старше его.

А когда окружают сплошные девчонки, которых хлебом не корми — дай поиздеваться над кругленьким животиком, особой нежности братских чувств это как-то не способствует.

Из всех двоюродных и троюродных Шурик особо отличал свою ровесницу Аську. Он ее терпел до такой степени, что даже посвятил в тайну звонка.

Вот она и явилась.

Шурик весьма приблизительно передал диалог. Аська примчалась взъерошенная, глаза на ушах, просила дать в долг три тысячи и растолковать ей что-то страшное насчет курca доллара и немецкой марки. Шурик никак не мог взять в толк, что именно ее интересует. Потому что, с какого конца он ни принимался рассказывать, Аська кричала, что это она и сама знает. К тому же она требовала чая, а Шурик и без того разрывался между беседой и аквариумом. Трех тысяч он, конечно, не дал, потому что Аська и без того задолжала ему полторы.

В конце концов Аська выгнала его все-таки на кухню ставить чайник. Она оставалась в комнате, а он пошел хозяйничать.

Шурик сказал сердито, что если бы она так не шумела и не верещала, он бы просто включил электросамовар. В конце концов, даже приятно сидеть за столом, беседовать и ждать, когда самовар закипит, а не прислушиваться, свистит ли на кухне чайник. Но Шурику хотелось хоть на пару минут смыться от Аськи. Он и смылся. А когда чайник вскипел, оказалось, что Аське уже не до чая. Она унеслась так же бурно, как принеслась, а Шурик, закрыв за ней дверь, вздохнул с облегчением.

Вернувшись в комнату, он прильнул к аквариуму. И, конечно, не сразу заметил кое-что странное.

Дело в том, что Шурик — аккуратист. То есть такая зануда по части порядка, что тошно делается. И вот он вспомнил, что доставал из ящика салфетку — постелить на стол. И с салфеткой в руке он обернулся что-то ответить Аське. И отошел от шкафа, не задвинув ящика. Но все время Шурик подсознательно помнил, что это надо сделать. Так вот, он собрался закрыть ящик но тут обнаружилось, что ящик давно закрыт.

Шурик подумал, что именно так и начинается склероз. Но тут его осенила куда более жуткая мысль. Ящик-то был не простой. Шурик выдвинул его, залез рукой под стопку салфеток и полотенец — и обомлел.

Из ящика пропал Дружок.

Еще одно отступление. Шурик и его пистолет.

Это был парабеллум. Шурик якобы нашел его несколько лет назад на чердаке. Возможно, его туда затащили мальчишки — город недолгое время был оккупирован, у нас и теперь еще можно набрести на немецкое оружие. Парабеллум якобы был в кошмарном состоянии, но зато при патронах. Шурик, мужик хозяйственный, не стал оставлять парабеллум на чердаке. Он починил опасную игрушку и стал иногда носить ее с собой.

Все бы ладно, только мне довелось слышать эту историю несколько раз. И были в ней так называемые разночтения. Однажды, например, парабеллум был найден в подвале… Так что, видимо, Шурик попросту купил оружие за кругленькую сумму у анонимного благодетеля. И его можно понять.

Дело в том, что Шурик состоит на инженерной должности.

Предприятие, где он трудится, в начале месяца изнывает от безделья до такой степени, что Шурик первую неделю даже на работу не ходит, а блаженствует в объятиях аквариума. День, когда Аська сперла пистолет, как раз был таким — блаженным. Зато последняя неделя получается суетливая. Бывали случаи, когда Шурик ночевал на рабочем месте. Как правило, ему раз пять-шесть за месяц приходилось возвращаться очень поздно и идти весьма подозрительными улицами. Там, кроме всего прочего, имеется «горячая точка планеты» — угол, где в любое время суток можно разжиться бутылкой водки. Проходить мимо — сомнительное удовольствие, а иначе не получается. Иначе — крюк с риском рухнуть в историческую траншею возле новостройки. Шурик не хочет барахтаться на дне траншеи в луже, скорее напоминающей пруд, хотя там наверняка к нему приплывут разнообразные рыбки. Шурик хочет кратчайшим путем и в сухих штанах дойти до родной квартиры, на скорую руку поужинать (четыре бутерброда во всю ширину буханки с восемью основательными кружками колбасы, яичница из трех яиц и ведерная кружка хорошего чая…) и спокойно лечь спать.